– Зачем смеётесь надо мной? Прямо в краску меня вгоняете.

– Знаете, я не умею этого. Что думаю, то и говорю. А если женщина краснеет, значит, она молодая. Так что, уважаемая, годы ваши вам врут.

Они замолчали, так и сидели, глядя друг на друга. Она думала, что надо бы уйти для приличия, а он – хоть бы не ушла.

– Мы же поесть собирались, – спохватился Вадим Карпович, – что-то я проголодался. Кофе я не пью, зато завариваю вкусный чай с мятой, она у меня в огороде растет, ароматная…

Семёновна следила за его спокойными движениями и удивлялась, как это жена могла его оставить. Так с ним легко и спокойно.

– Всё хочу спросить и не решаюсь, – первым заговорил Вадим Карпович.

– Спрашивайте, чего уж.

– Вы замужем?

– Вдова я, вот уже шесть лет, как мужа похоронила. Серёжа мой спился, в общем, пьянство его сгубило. Понимаете, пил, пил и…

– Бывает, – задумчиво проговорил Вадим Карпович, закручивая ус правой рукой, – и что же, вы так одна и живёте? Или есть кто?

– Кто?

– Вы извините меня за бестактность, пожалуйста. Что-то я расслабился, вопросы задаю неподобающие.

– Одна я живу, одна. Перестаньте извиняться, а то засмущаюсь совсем.

– А к нам-то каким ветром вас из Москвы занесло, тем более в наше заведение?

Слово за слово и рассказала она, как сначала стала Семёновной, и как обратно превратилась в Надежду.

Он слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. А она будто бы самой себе рассказывала, снова переживая своё превращение.

Когда замолчала, Вадим Карпович, опять закручивая ус, заговорил:

– Да. Вот и я Ваньку хочу спасти. Знаете, столько книг разных прочёл, со специалистами разговаривал. Я же педагог по образованию, нам там и психологию преподавали. А Ванин случай – просто чистая психосоматика. Это я, кажется, говорил. Так ему семья нужна. Слушайте, Надя, только не обижайтесь, обещайте, что не обидитесь.

– Что-то хотите спросить? Думаете, я алкоголичка, вместе с мужем пила? Нет, не пила, у меня аллергия, не принимает мой организм алкоголь, понимаете, ни в каком виде не принимает.

– Нет. Не то. Так что, не обидитесь?

У Семёновны сердце так забилось, что вот-вот выскочит.

– Да говорите уже.

– Давайте распишемся. А? Дом у меня хороший, с удобствами, и отопление есть, и водопровод. Машина, правда, старая, но есть.

– А у меня – квартира в Москве однокомнатная и ещё дом в деревне, в самом дальнем Подмосковье, развалюха, конечно, и туалет – на улице, и вода из общего колодца, но всё-таки продать можно. Ваню возьмём. Кто бы рассказал, не поверила бы, что такое бывает.