– Вадим, я не могу понять – ты рад или огорчен, что у тебя теперь есть ребенок?

– Я не знаю… – он даже глаза не открывал. – Просто это как-то… я не знаю… Я никогда не хотел детей.

Яна пересела к нему на диван, чтобы быть ближе.

– Почему?

Он думал долго, а потом, видимо, решил начать совсем издалека. Или мысль потерял:

– Моя мать умерла, когда мне было десять.

У Яны в животе что-то болезненно сжалось. Это признание словно сближало их. Невозможно продолжать считать человека совсем чужим, если узнаешь, что он пережил такое же горе, как и ты сам. Ее голос дрогнул:

– А отец?

– Отец до сих пор жив. К сожалению.

Яна оторопела от такой формулировки. Слишком цинично. Слишком… откровенно. Но вслух сказала только:

– Моя мама погибла в аварии, когда мне было восемь.

Он вдруг открыл глаза и направил на нее мутный взгляд:

– И что? Ты поныть сейчас по этому поводу решила? Погоди-ка, а у кого я тебя на ночевку отпрашивал? Для трупа она слишком сильно переживает.

Видимо, родство душ, как и приступ искренности, на этом можно было считать исчерпанными. Их истории объединял только один трагический факт, а во всем остальном они шли разными путями. Иначе и не объяснишь, почему в нынешнем состоянии они стали настолько непохожими, что даже не могут друг друга понять. В конце концов, у Яны был отличный папа, да и Светлана присутствовала, а это уже не позволяло бы себя чувствовать одинокой. Кто знает, как складывалась жизнь Вадима?

– А что было потом? – решила она рискнуть.

– А потом у меня начала болеть голова, – очевидно, шансов для дальнейшей исповеди уже не осталось.

Вадим потянулся к бутылке, а Яна вспомнила о важном:

– Кириллу позвони! Он просил…

Парень выпил залпом очередную рюмку, зажмурился на секунду, выдохнул, а потом поинтересовался:

– А ты откуда знаешь Кира? Как там тебя?

Ого! Похоже, что он вообще ничего не соображает. Яна решила, что объяснять сейчас что-то совершенно бессмысленно, поэтому сама взяла его мобильник. Он только заметил:

– Ты только телефон мой не воруй, хорошо?

– Нет смысла. Этому старью уже года два.

Яна открыла список контактов и тут же нашла надпись «Кир». Тот, по всей видимости, еще не спал, потому что ответил бодро и поблагодарил ее за помощь. Хорошо хоть, не начал расспрашивать о состоянии друга. Добавил только напоследок: «Яна, скажи ему утром, чтоб позвонил».

Надо же, даже Кирилл запомнил ее имя. И он с чего-то тоже решил, что она обязательно останется тут на ночь. Эта мысль и подняла ее на ноги:

– Все, я домой.

И Вадим снова, с неожиданной для такого состояния ловкостью, схватил ее за руку и потянул на себя.

– Не уходи. Ты меня так сильно раздражаешь, что даже голова перестала болеть. Как тебя зовут, кстати?

– Я спать уже хочу, – она уперлась рукой в спинку, чтобы не свалиться прямо на него.

– Тогда пойдем спать, – Вадим кое-как поднялся и потащил ее в сторону комнаты.

На запястье от такой хватки синяки появятся, но Яне отчего-то стало смешно:

– Алё, мачо! Я же молодая и проблемная, забыл?

Он шатко развернулся и вперил в нее удивленный взгляд:

– Да не собираюсь я тебя трахать, дура малолетняя! Просто поспи рядом.

Яне даже стало интересно, чем это закончится, поэтому и повиновалась. Он откинул покрывало и сдернул на пол, толкнул девушку на подушку и набросил на нее одеяло с другой стороны – так, что получилось, будто она завернута в кокон. Сам стянул футболку и лег рядом. Причем выдержал такое расстояние, что даже не касался ее. Яна закрыла глаза. Как бы она ни старалась, от Вадима никакой угрозы сейчас почувствовать не получалось, а ехать куда-то посреди ночи и после всех перипетий очень не хотелось. Да и Светлана уже все равно свои выводы сделала, незачем ее еще и будить дополнительно ночным возвращением.