Хвост в окно влетел практически молниеносно, хорошо что не до самого основания, оконный проем не пропустил.

Дракон ругнулся. Меня же мой молодой и крепкий организм пока такими полномочиями не наградил.

– Вот же чеберт! Самое главное не пролезает. Ну ладно, я тебе позже покажу. А пока вот, держи! – Хвост в окне сменился лапой, притягивающей увесистый мешок, перевязанный милым розовым бантиком. – Это Тинира постаралась. Глупая, вбила себе в голову, что ты пахнешь для нее серебристой яйцеголовкой. Жареной. Ну, ты берешь, или нет?

Снова попытался сказать хоть что-нибудь, но на сей раз вышло еще хуже.

– А, ну да. Я же тебе тут вот… Принес… Дорогое, между прочим, удовольствие.

Врет как дышит!

Так же быстро как появился, мешок исчез в окне, сменившись головой и раскрытой ладонью дракона.

– Глаза зажмурь, великий и ужасный, а то ведь сам знаешь, выжечь не выжжет, но печь будет знатно.

Послушно зажмурился. Пыльца фей, коей меня сердобольно обдувал дракон, обладала массой полезных свойств, некоторые даже пытались придать ей совсем уж волшебные черты, такие как возможность полета, но сколько бы раз меня ею ни обсыпали, взлететь мне так и не удалось. А вот паралич от драконьего яда она снимает моментально. И чего я, спрашивается, вчера от нее нос воротил, ведь Филия не раз предлагала свои фейские услуги.

Хотя, потому и воротил, что это именно Филия, самая любвеобильная фея из всех существующих, а так же самая ревнивая, мстительная, скандальная и многопьющая.

– Ну как, ожил? – Драконья морда довольно улыбнулась, показав все бесчисленное множество белоснежных зубов. Нужно будет поинтересоваться чем чистит, уголь такого эффекта не дает.

– Тфоими стафанифями. – Язык ворочался пока еще с трудом, зато ноги и руки мне удалось почувствовать на все сто! И они нещадно болели.

– А не замерз? А то ведь я пыхну.

– Ну да, и спалиф здефь фсё к чебефтофой матефи.

– А, ну да, ты прав. Кстати, здесь, это где? И почему ты домой не пошёл?

Дракон попытался засунуть голову поглубже в комнату и осмотрелся.

– Знаешь, Дэймониар…

– Дэй. – Привычно поправил чешуйчатое ящероподобное. Терпеть не могу, когда меня называют полным именем.

– Ну да, знаешь, Дэймониар, однажды Пертиун рассказывал нам с Тинирой о зачарованной усадьбе. В ней, по его словам, жила старая страшная ведьма. Или старая добрая? Не помню… Давно это было. Так вот, пока ведьмы в округе нет, от слова совсем, ну, то есть абсолютно, пока и усадьбы нет. А как только нога ведьмы касается земель нашего мира, усадьба просыпается от зачарованного сна в полной боевой готовности.

– В смысле?

– Ну, то есть со всеми готовыми ведьминскими штучками, с зельями там, с настойками на первое время, с травами и редкими ингредиентами.

Дракон снова попытался просунуть голову глубже и принюхался к той самой двери, за которой скрылась красавица Ангелина. Неужели тоже почувствовал аромат цветущих яблок?

– Чем пахнет?

– Твоими грязными штанами. Кстати, почему ты не снял их перед сном, разве у людей нет привычки на ночь менять обычную одежду на домашнюю? И отчего ты спишь в таком забавном положении? Чтобы быть выше ростом? Не переживай, Тинире ты и таким нравишься. Я уже говорил, что ты для нее пахнешь серебристой яйцеголовкой?

– Как минимум дважды. За сегодня.

Речь, кажется, восстановилась полностью. Мышцы обоих пар конечностей мечтали о самоубийстве. Дракон раздражал. Красавица не спешила вернуться.

Стоп! А какая мне в сущности разница, вернется она или нет? Совершенно никакой. Пускай эта ведьма убирается в свой мир и там занимается своими черными делами и прочими приворотами.