Он подошел к мадемуазель де Рувруа и, взяв ее за хрупкое запястье, потянул к себе.

Герцогиня пошатнулась, перед глазами поплыла комната, и через минуту девушка упала без чувств.

– Ну что за мерзкие создания эти женщины! Не могут держать себя в руках! – барон Морэ был зол. Он скрипел зубами, расхаживая по комнате и срезая острой шпагой свечи.

– Надо отнести ее в карету! – предложил граф де Солей.– Нам нужно торопиться, де Рувруа́ прибудет сюда через несколько дней!

– Ты прав, мой друг. Надо убедиться, что в замке не осталось ни одной живой души, которая могла бы помешать нашим планам! Я осмотрю замок и надворные постройки, а вы, граф, возьмете на себя обязанность собрать нашу герцогиню в дорогу. Возьмите несколько ее платьев, принадлежности ее туалета и что-нибудь съестное.

Де Солей кивнул. Он бережно взял на руки изящную, легкую герцогиню и вышел из большой залы.

Быстрые шаги Венсана Морэ отзывались эхом в пустом замке. Он обошел все комнаты, заглядывая почти в каждый темный уголок. Наконец, он добрался до комнаты Беатрис, в которой прятался испуганный до смерти Франсуа. Торговец помнил про тайный коридор и за минуту до того, как сюда вошел барон, успел прошмыгнуть в почти незаметную дверь.

Морэ встал посредине комнаты, обвел ее взглядом, заглянул за расшитые золотом гобелены, и, убедившись, что здесь никого нет, вышел.

А тем временем, карета, запряженная четырьмя резвыми лошадьми, была готова.

Беатрис, у которой были связаны руки, пришла в себя. Она тяжело вздохнула, посмотрела на сидящего напротив графа де Солей и тихо спросила:

– Мсье, за что вы ненавидите меня? Прошу вас, сжальтесь над моим отцом, он не сможет жить, если потеряет меня!

– Милейшая, – спокойно отвечал молодой мужчина.– За вас мне обещано щедрое вознаграждение, с помощью которого я смогу осуществить свои планы! Граф де Легра́н преследует свои цели, в суть которых я не хотел бы вникать. Моя роль в этом спектакле, так чудно спланированном, скоро закончится, и я со спокойной душой буду заниматься своими делами. Он холодно улыбнулся Беатрис и поспешил помочь барону погрузить все собранное в дорогу, затем, через некоторое время, сел в карету снова, не желая скакать верхом.

«Вы еще получите по заслугам! Господь не оставит меня одну!» -растерянно думала пленница. Ее мысли прервала небольшая тряска. Карета чуть покачнулась и тронулась с места. Беатрис закрыла глаза и стала молиться. Она была уверена, что совсем скоро попадет в руки безжалостного графа де Легра́на.

Путники мчались по пыльной дороге почти два часа. Позади остался город Жуанвиль. Барон Морэ, небрежно управляющий каретой, даже не собирался останавливаться, чтобы дать лошадям и украденной герцогине передохнуть.

Граф де Солей выглянул в небольшое окошко кареты и увидел блики воды: недалеко бежал широкий ручей, который освещался лунным светом.

– Друг мой! – крикнул граф барону.– Давайте мы остановимся возле небольшого ручья. Нужно передохнуть, а иначе мы затравим своих лошадей!

Морэ нашел эту просьбу уместной, он натянул вожжи и с криком: «А ну, прр!» -остановил тяжело дышащих, уставших лошадей.

Беатрис не чувствовала своих ног, все это время она боялась пошевелиться. Девушка попыталась выбраться из кареты самостоятельно, но, зацепившись за узкую ступень, упала на землю. Граф де Солей поспешил на помощь. Он аккуратно взял ее за связанные руки и поднял на ноги. Бледная, с несобранными волосами, такая хрупкая герцогиня привлекала его своей естественной красотой. Он тайно ее желал, не выдавая своих чувств, ему хотелось прикасаться к ее бархатистой коже, целовать губы и руки. Но, будучи сообщником графа де Легра́на, он знал, что это нежное создание достанется его сыну – Викто́ру, который находится под покровительством своего безжалостного отца.