– Тем более мне торопиться некуда. У меня уроки начинаются с половины девятого.

Я пересела за кухонный стол, и стала цедить кофе маленькими глоточками, пялясь в окно.

– В таком случае, поедешь в школьном автобусе… – и мама зло улыбнулась, выглядывая из ванной. Она докрасила лицо и натянула чулки, намертво зацепив их подтяжками пояса. Вот только эти бигуди…

Я подавилась бутербродом. Откашляв злосчастный кусочек белого хлеба, я сделала вид, что ничего не слышала, и подперла подбородок рукой. Но сама мысль, что я поеду в наземном транспорте, нагоняла на меня страх.

– Так и знала. Мам, ты меня так напугала! Сейчас поседею от испуга. Где мои подгузники? Да сними ты бигуди! Ты в них на бабуську похожа!

– Не иронизируй! У тебя это никогда не получалось. – мама подняла указательный палец правой руки вверх и увидела часы, – Я побежала! До вечера! Удачи тебе в школе!

– Ага. Пока, мам. Удачного рабочего дня! Бигуди сними до конца!

Последнюю фразу мама не услышала.

Я повернула голову в сторону. Невольно мой взгляд упал на бедного питомца. Эта наглая морда была настолько жалостлива, что мне хотелось отдать ему всё, до последней сосиски. Я потрепала его по царскому воротнику на шее:

– Пойдём, мой сладенький! Мама тебя покормит!

Времени до автобуса мне хватило и на мытье посуды после вчерашнего ужина, и на прочистку посудомоечной машины. Я решила, что в следующий раз буду спать на полчаса дольше, чтобы это ожидание приносило мне хоть какую-то радость и пользу. Но автобус подкатил вместе с волнением. Выхода не было, учиться надо. И, думая о своём светлом и таком близком будущем, я закрыла за собой дверь.

Сказать, что мест в школьном автобусе не было – это культурно промолчать. Посадить свою тощую попу было куда тяжелее, чем прочитать «Войну и мир». Дорогу преградил симпатичный светловолосый парень.

Именно с ним не так давно я оттанцовывала на вечеринке, которую устроили новые мамины сотрудники в честь её приезда. Мне захотелось провалиться сквозь дно автобуса.

– Привет! Меня зовут Слава Калинин. Ты, наверное, не помнишь.

Я виновато улыбнулась и протянула руку:

– Эльвира, но можно просто Эля.

Парень пожал мою тоненькую ручку и продолжил:

– Присаживайся рядом. Я даже освобожу тебе свое любимое место у окна, чтоб тебя не укачало.

Я проснулась окончательно:

– А откуда ты знаешь, что у меня слабенький вестибулярный аппарат?

– После того, как мы долго кружились вчера, я это наглядно увидел. – и парень широко улыбнулся в свои 32 белоснежных зуба.

Мне стало ужасно стыдно в этот момент. Я помнила только фрагменты того злосчастного вечера.

– Я надеюсь, я не на тебя…

– Нет, ты что! Вот официант в этом ресторане, как мне кажется, больше не захочет тебя обслуживать из принципа.

– Какой кошмар… – я закрыла пылающее лицо руками.

– Да, ладно тебе, всё в порядке! Меня туда теперь вообще пускать не будут. Я вышел через окно, перепутав его с дверью. Так, правду говорят, что пьяных ничего не берет! Ни одной царапины!

– И часто ты в такие истории попадаешь? – я решила уточнить на всякий случай, а то мало ли.

– Последние полгода частенько. Зато есть что вспомнить, есть над чем посмеяться. До сих пор не понимаю, откуда в моей коле взялся виски! Я на самом деле не пьющий. Узнаю, кто это сделал, ему не поздоровится. Накостыляю так, что до конца своих дней помнить будет.

По дороге до школы Слава занимал меня своими рассказами. Тогда я поняла, что не одна попадаю в передряги.

Через полчаса я оказалась в прекрасном саду, который окружал школу. Само здание выглядело довольно-таки современно: три этажа, отдельный корпус для различных лабораторий, огромные окна, сезонная уличная столовая. Да и кабинеты были оборудованы по последнему слову техники. Бежевые стены, дневное освещение, современные и мощные компьютеры, лаборатории и огромнейшая библиотека. Это был Рай на земле для тех, кто любит науку и хочет развиваться.