Он поставил памятник за свои деньги. Не такой шикарный, как у родителей. Просто не одобрял связей друга с преступным миром, который сам ненавидел. Даже звонил из Коста-Рики, обещал подкинуть немалые деньги, лишь бы Серафим сменил сферу деятельности.

– Благодарю, дружбан! – ответил тот. – Бабла у меня, что грязи под ногами. Драйв нужен!

Вот, и успокоился, оставшись навсегда молодым.

Только в тот раз вернулся «домой», грянул жесточайший кризис. Ему ничего. Вовремя угадал, продал все акции, когда они еще росли в цене. Вырученные коста-риканские колоны, которые они с Наташей поначалу окрестили «тугриками», быстро обменял на доллары. А вот Энрико крепко погорел. Закрыл все свои предприятия, сельскохозяйственные фермы, фруктовые и табачные плантации. Остался лишь при деньгах. Их, правда, были миллионы. Случайно встретились в борделе сеньоры Изабеллы. Разлучник только вышел от путаны. Закурил сигару. Вдруг пожелтел, схватился за сердце, выдохнул:

– Как мне плохо!

– А кому сейчас хорошо? – усмехнулся он.

Хохмы не получилось. Энрико рухнул на пол.

– Немедленно «скорую помощь»! – схватился он за мобильник.

– Только не «скорую»! – заломила руки сеньора Изабелла. – Будет большой скандал!

«Счастливый соперник» умер у него на глазах. Пришлось вместе с шофером выносить труп через «черный ход», везти уже в морг.

– По-моему, смерть наступила несколько раньше, чем вы говорите, – покосился на покойного врач.

– Не имеет значения! – сунул он в карман медику несколько крупных ассигнаций.

– А где скончался сеньор Энрико? – не унялся доктор-вымогатель.

– Это – тоже не имеет значения! – сунул в карман патологоанатому еще несколько крупных банкнот.

Энрико завещал Наташе половину своего состояния. Остальную половину – двоюродным братьям и сестрам. Родной брат усопшего много лет назад погиб со всей семьей в автомобильной катастрофе. И где только врожденное благородство предков – испанских грандов? Наследнички потребовали, чтобы вдова ушла в монастырь, а свою долю оставила им. У него уже было много схвачено в этой стране. Словом, родичам Энрико растолковали, что им лучше тихо разделить завещанное и забыть о принадлежавшем Наташе. Ну а она, как только кончился кризис, быстро восстановила потерянное. Вернула к жизни недвижимость, продала ее, «ушла» в игру на курсах валют. Теперь была не против возвратиться к нему. Он не пожелал, предпочел остаться друзьями.

Сама «бывшая» с годами постарела, усохла, не могла иметь детей по возрасту. Общим потомством с Энрико не обзавелась, поскольку тот еще в юности перенес триппер и остался бесплодным. Детей с ним она тоже не завела, боялась, что ребятишки станут добычей еще советских бандитов. А он с годами вообще «забил» на семью, предпочитая жить в свое удовольствие. Имел пару двоюродных братьев и столько же сестер. Им и их потомкам завещал свое состояние. До поры – до времени не хвастался богатством. Привозил всем хорошие подарки. Когда пребывал в Коста-Рике, посылал деньги по случаю дней рождения, Нового года, Рождества. Остальное – после смерти, в качестве памяти, в качестве нежданного сюрприза.

Так, и жил, прилетая в Москву, как правило в конце мая, чтобы встретить там лето. И надо же – оно всегда подкрадывалось незаметно. Тоже сейчас! Забыл задвинуть светонепроницаемые шторы. Разбудило солнышко. Легло своими ласковыми, еще нежаркими лучами на лицо. Прошлось нежным, приглушенным, июньским светом по комнате. Застыло на портрете давно «ушедших» родителей. Он заварил чашку коста-риканского кофе, коего всегда привозил большой запас, поскольку не признавал другого. Прихлебывая крепкий, ароматный напиток, вышел на балкон. Легкий, теплый ветерок поиграл в волосах, забрался под шелковую пижаму. А солнечные лучи гуляли по уже темным листьям берез, всегда темным иглам сосен, светло-зеленым побегам ржи на фермерском поле неподалеку от жилого комплекса. Незаметно пролетит лето. Поначалу пожелтеют полевые злаки. Затем их скосят, оставив посеревшую землю. Потом пожелтеют листья берез и опадут за одну ночь. Останутся лишь вечно темные иглы сосен. А там небо затянут серые тучи и забарабанит по стеклам нудный осенний дождь. Тогда – «домой»! К джунглям до горизонта, громадам вулканов, всегда комфортной воде двух океанов. Ну, а сейчас настало главное время года, когда можно поработать и отдохнуть от души. Когда можно столько сделать, натворить, начудить, накуролесить. Время года, ради которого стоит жить.