- Ты доверяй, но проверяй.

- Я это уже понял.

- Вот и хорошо.

- У меня есть молодой ром из Гаваны,- меняет тему разговора Берг.

- Пойдем попробуем. Давненько мы не были на Кубе.

Мужчины выходят из моей комнаты, прикрыв за собою тихо дверь. Комната вновь погружается в темноту.

Странный сон. Такой реалистичный. Только не мог ко мне никто войти. Дверь-то была закрыта на замок изнутри.

Я проверяла утром. Замок как был закрыт, так и оставался в таком состоянии, пока я не вышла на стук.

- Марина, тебя Андрей Павлович ждет на завтрак, - в дверях стоял Леха. - Там Дарья блинчики напекла. Пальчики оближешь, - поделился со мной последними новостями мужчина.

И, правда, с первого этажа тянуло таким ароматным запахом, что было бы глупо отказываться от предложения.

- Я скоро. Я сейчас, - поспешила в ванную комнату, что умыться и почистить зубы.

Когда утренний ритуал превращения из ведьмы в нормальную девушку был закончен, я спустилась вниз. Где находится кухня я знала.

В центре комнаты за обеденным столом сидел Андрей Павлович и читал газету. К завтраку он не приступал. Ждал меня, судя по всему.

- Доброе утро, Марина. Как настроение? - спросил, приступая к трапезе.

- Великолепно.

- Я очень рад. Как ты относишься к похоронам?

26. Глава 25

Блинчик застрял у меня посредине горла, стоило услышать вопрос Берга.

Помедлила. Дожевала. Проглотила. Не пропадать же добру. Да и скатерть на столе слишком красивая, чтобы ее пачкать застрявшим блинчиком.

- Я бы хотела, чтобы меня похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с дочерью Ивана Грозного, Аннушкой. Знаю, что почти невозможно, но такова моя последняя воля. И чтобы гроб у меня был хрустальный из цельного куска выточенный. И непременно прозрачный, как слеза. Чтобы лежала я в нем в белом-белом платье, обязательно от Дольче&Габбана, а туфельки на мне были надеты беленькие с красной подошвой, непременно Лабутены. А волосы прикрывала прозрачная фата, расшитая одинаковыми жемчужинами со дна японского моря. На глаза, так и быть, положите два золотых дублона. Много не прошу, но в последний путь хочу отправиться, как принцесса.

Лицо Андрея Павловича с каждым словом вытягивалось. Пока не превратилось в знак недоумевающего вопроса. А бровки на нем сошлись домиком.

А я как рявкну:

- Как я могу относиться к похоронам? Крайне отрицательно. Если речь идет о моих. И вполне нейтрально, нежели речь о незнакомых людях. Уточните вопрос.

Берг сглотнул, все еще находясь под впечатлением от моей наглости.

- Мариночка, не надо так нервничать. Мы говорим о похоронах отца твоего ребенка.

- А его что? Еще не закопали? - спросила удивленно, скручивая очередной блинчик. После объявления, то не меня собираются хоронить, внезапно проснулся аппетит. Зверский.

Мы тут похороны обсуждаем, а я голод утоляю, на нервной почве полученный.

- Такого человека просто так не закопаешь. Он и после смерти создает столько проблем, что и при жизни, - недовольным тоном заявил Берг, - отставляя в сторону чашку с кофе. Ароматный напиток он пил сам, мне не предлагал. Дразнил.

Похоже, что покойничек отличался повышенным вампиризмом. При жизни попил кровушки окружающим столько, что до сих пор ему икается.

- Хороший, видать, человек был, - произнесла мечтательно. - Замечательный,- похвалить другого мужчину в присутствии Андрея было ошибкой.

Глаза Берга опасно сузились.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ничего сверх того, что вы слышали, - заявила ангельским голосом, налегая на блинчик.

- Мариночка, а беременным можно столько кушать? - мой внезапно проснувшийся аппетит обратил на себя внимание хозяина дома.