Побывать в Иркутске, раскинувшемся на правом берегу Ангары, Петру так и не довелось. Едва выгрузившись из вагонов и определив пожитки на сани, с которыми арестантов встречали местные представители конвойной стражи, их препроводили на этап[1]. Петру уже доводилось слышать о том, что этапы по сути своей были придорожными тюрьмами. Причем плохо приспособленными для содержания арестантов.

Впрочем, им повезло. Постройка оказалась новой, и не просто с крепкими стенами и решетками, но и с хорошо сложенной печью. Не сказать, что в помещении было жарко, но вполне тепло. Хотя, конечно, антисанитария полная. Петр откровенно опасался подхватить тут каких-нибудь жильцов. Уж больно все выглядело непрезентабельно.

Впрочем, чему удивляться, если это обычный перевалочный пункт каторжан. Отдельные сооружения под ссыльных никто строить не собирался. Единственное отличие – их не запирали по камерам, хотя охрана в лице двух вооруженных конвойных присутствовала.

– Уважаемый, как к вам обращаться? – поинтересовался Петр у одного из новых конвойных.

Старая команда передала ссыльных местным и сейчас отдыхала в ожидании обратной партии, из лиц, уже отбывших наказание. Угу. Тут никаких порожних прогонов быть не может. Опять же, на обратном пути той строгости, что по пути на каторгу, нет, тут и небольшая команда, до того сопровождавшая ссыльных, управится.

– Называй Петровичем, – степенно ответил унтер, огладив усы.

– Надолго мы тут застряли?

– Спешишь?

– Да уж лучше бы поскорее оказаться на месте и определиться с жильем, чем в этих хоромах прохлаждаться.

– Завтра за вами пришлют грузовики, и поедем с богом.

– Грузовики?

– Ну да. Вы же все на жительство в Слюдянку. А тамошнее начальство всякий раз набрасывается на команды ссыльных, как голодный на краюху хлеба. Среди вас ведь много образованных и мастеровых всяких, в которых на строительстве чугунки постоянный недостаток. В Слюдянку уже ушла телеграмма о вас. Так что не сомневайся, поутру два грузовика будут здесь. Вот каторжанам – тем да, приходится пешочком добираться. Ну и нам грешным.

– Ясно. Значит, ночевать здесь придется в любом случае.

– Это точно.

– А вы-то чего тут сидите?

– Служба, – неопределенно пожав плечами, ответил унтер.

– А ничего, что больше половины из нас имеют оружие?

– Эка невидаль. Среди ссыльных это не редкость.

– Ну и каково это – охранять вооруженных?

– А нормально. Мы ведь при вас, чтобы вы не забывали о том, что ссыльные и воли полной у вас нет. Опять же, оружие-то вы, конечно, имеете, но вот захотите ли доводить до греха и менять ссылку на каторгу?

– Это точно, не захотим.

– То-то и оно.

– Петрович, а как бы организовать чистое место, а? Нет желания обзавестись соседями.

Петр никогда не то что не имел дел со вшами, но даже ни разу в жизни их не видел, только слышал о них. Но это вовсе не означало, что он готов к знакомству. Сумел этого избежать даже в «Крестах», и хотелось бы отложить такое знакомство на неопределенное время. Да хоть бы вообще не знаться.

– Это да. Соседей тут подхватить проще простого, – огладив усы, согласился унтер. – Но если подумать, то можно что-нибудь устроить.

– И тоже за отдельную плату?

– Ну это как водится.

– Дорого?

– Тридцать рублей.

– За сутки?! – возмутился Петр.

– Отчего же за сутки? Пока вас не заберут. А мало ли как оно все обернется, поломка или какая иная напасть. Вас-то ждут с нетерпением, но чего только в жизни не случается, – все так же степенно ответил Петрович.

– Это да. Жизнь, она полна неожиданностей, – вынужден был признать Петр. – А что хоть входит в эти тридцать рублей?