Во время встречи в Тамбове я рассказал руководству области о своих впечатлениях, об увиденных изменениях в области: новом облике городов, посёлков и сёл, новых людях – наследниках славной истории Тамбовщины. С особой гордостью при этом говорил о Первомайском районе, его посёлках и сёлах. Ушли в прошлое крытые соломой домишки, непролазные дороги, журавли колодцев, дымящие от сжигаемого кизяка трубы печей и его пирамиды у домов для просушки. Исчезли чугуны, ухваты, таганы, рогачи, кочерги, ступы, толкачи, прялки и другая утварь, необходимая каждой доброй хозяйке. Нет и в помине примусов, керосинок, загнеток, на которых готовилась пища; керосиновых ламп, бывших главным средством освещения жилищ. Но, слава Богу, остались щемящие душу названия и истории посёлков, деревень, прудов, улиц, садов; остался такой родной и неповторимый местный говор, легенды и предания. Сохраним всё это, дорогие земляки!

Благодарность

За достигнутые трудовые успехи,

многолетнюю добросовестную работу

и активную общественную деятельность

Рогатину Борису Николаевичу

Президент Российской Федерации В. Путин

25 сентября 2014 г.

После окончания школы у меня не было сомнений в выборе будущего. Мой школьный товарищ, ставший мужем сестры Иры, Марченко Станислав Михайлович, приезжая на каникулы, своими рассказами о профессии горного инженера, необычной красивой формой, которую тогда носили студенты-горняки, а главное, повышенной стипендией в сравнении со студентами гуманитарных вузов, накрепко вселил в сознание, что это будет мой путь.

Замечу, что, несмотря на тяжелейшие годы, в которые проходило обучение, Первомайская средняя школа Тамбовской области дала глубокие знания. Даже в мыслях не возникало опасений за успех поступления в вуз.

Наши школьные годы… трудными были они. Школа была единственным источником знаний. Многие приходили на занятия часто голодные, полураздетые; в зимнюю стужу в приспособленных под классы помещениях дыханием отогревали чернила; тетради заменяли подшивки газет, в которые старались записать каждое слово учителя, особенно по предметам, по которым не было учебников.

Конечно, среди нас не могло быть места пай-мальчикам: были шаловливы, драчливы и даже бряцали между собой самодельным вооружением, которым в достатке снабжались из вагонов, увозящих с фронтов на переплавку разбитую технику. Таков был окружающий нас быт.

Но как понимали всё это наши учителя, переживающие такую же нужду. От рождения добрые, они знали, что для нашей учебы не обойтись без их требовательности. Часто вызывали на беседу перепуганных матерей нерадивых учеников; кроме радио, не имея других источников информации, после занятий в школе они спешили в библиотеки, чтобы почерпнуть нужное и пополнить институтские конспекты. Наши знания проверялись ежегодно. Уже в 4-м классе были экзамены по четырем предметам, а 7-й завершался сдачей одиннадцати.

Никто не протестовал, не возмущался перегрузкой детской психики. Может быть, этот ежегодный экзамен готовил нас к достойному восприятию экзаменов, которые каждому уготовила жизнь.

Но ведь не только школьная программа была заботой наших учителей. Думали и о физическом, патриотическом и духовном воспитании. Каких-либо возможностей для этого в школьной развалюхе не было, но стоило прослышать о том, что учительница немецкого языка Евгения Александровна Эберт будет проводить занятия по музыке, как к ней и полуразвалившемуся пианино выстроилась очередь девчонок и мальчишек. А сколько затаенных познаний о поэзии, о русской классике давали нам занятия в драматическом кружке у Варвары Павловны Гречишкиной! Героическую историю страны, не только в рамках школьной программы, мы усваивали от нашего директора Павла Дмитриевича Барабанова, прошедшего фронтовые дороги.