В 5 часов 15 минут сторожевик уже давал крен 15 градусов на правый борт и Рыбаков приказал спускать шлюпки на воду. Сам же он не садился в шлюпку до тех пор, пока последнего плавающего моряка не вытащили из моря.

Вскоре к двум шлюпкам прибыли сторожевой катер №42 и малые охотники №143 и №133, которые взяли на борт пострадавших моряков и доставили их на берег.

– Эх, жаль, – выдохнул тогда лейтенант Рыбаков и велел радировать: «СКР-12 «Туман» затонул в 5часов 50 минут».

В погоню за эсминцами послали группу бомбардировщиков. Во время нескольких заходов им удалось бомбами повредить эсминец «Рихард Байтцен», шедшим последним. Эсминец загорелся, ведь бомба попала прямо в его машинное отделение, и этого «несчастного» ночью немцы сумели отбуксировать в Киль.

***

Командующий Северным флотом контр-адмирал Головко проводил экстренное совещание и, расстроенный, долго не мог успокоиться:

– Товарищи, я допустил стратегическую ошибку, и корю себя за то, что занятый сухопутными делами, где на приморском участке решалась судьба не только 14-ой армии, но и Северного флота, перестал уделять должного внимания морской разведке. А ведь в обоих случаях атаки на «Пассат» и «Туман» были предварены воздушной разведкой немцев. А мы проспали.

Головко вновь зашагал вдоль кабинета и продолжал:

– Мы оказались перед фактом неожиданного появления эсминцев противника у нашего побережья, тогда как должны бы заблаговременно узнать о движениях немецких эсминцев и помешать их нападению. В июле было нападение на беззащитный «Меридиан». Доложите об этом, и мы ещё раз проанализируем.

– Мы уже тогда начали проводить в море разведку, – стал докладывать начальник штаба Северного флота Кучеров, – и в районе Иоканки были замечены самолётами-разведчиками те же немецкие эсминцы, но в сильном тумане они скрылись. В то время, 24 июля, пароход «Меридиан» был в районе Семи Островов, и шёл вдоль побережья от маяка к маяку. Взяв на борт женщин и детей, он направлялся в Архангельск. Радиограммой командиру «Меридиана» было приказано укрыться в бухте Восточная Лица. Но он промедлил и не успел выполнить приказ, и при входе в бухту четыре эсминца настигли его и расстреляли. Затем немцы с эсминцев стали истреблять людей, спасающихся среди обломков на воде. При этом 46 человек погибло, спасти удалось только 17 человек. А немецкие эсминцы обстреляли посёлок Захребетное и удалились. Мы приняли меры, и бомбардировщики, высланные нами, нашли эти эсминцы и один из них подбили. Он, окутанный дымом, остановился, а остальные эсминцы быстро скрылись. Вскоре над подбитым эсминцем появились «мессершмитты», которые завязали воздушный бой с нашими бомбардировщиками. В итоге этого боя мы потеряли два самолёта.

– Вот видите, – посетовал Головко, – здесь и анализировать не нужно – была слабая разведка, и были посланы бомбардировщики без прикрытия истребителей. Я ведь тогда приказал послать подводные лодки и добить эсминец торпедами, но тот сам затонул. А если бы знать заранее о появлении немецких эсминцев, то можно было бы одним массированным ударом покончить с ними.

– Нам бы усилить конвои, – заметил кто-то из офицеров.

Головко походил, походил по кабинету и с горечью сказал:

– Конечно, нам не хватает современных военных кораблей для сопровождения транспортов. Ставка обещала помочь, так что ждём!

Глава 10. Таран

5 декабря 1941 года в Баренцевом море произошёл необычный случай. В то время, бывший рыболовецкий траулер, сторожевой корабль СКР-25 «Бриз», вооружённый двумя пушками и пулемётом, выполнял дозор на линии «мыс Канин нос–Святой Нос». В его задачи входило патрулирование морских путей, по которым транспортные суда доставляли грузы в Мурманск.