Действительно, то, что Лола слышала до этого о Меланье, никак не вязалось с этой дружбой противоположностей.

Казалось, Эльга отвечала вполне обстоятельно, но что-то в ее тоне настораживало и не нравилось журналистке.

Не хочет она помочь следствию, ну совсем не хочет. А ведь близкая подруга! Или, наоборот, что-то знает и сознательно не договаривает…

– У вас были доверительные отношения? – Ей показалось, что Эльга не поняла вопрос. – Другими словами, Меланья рассказывала тебе свои секреты? – уточнила Лола.

Эльга заерзала на стуле, что совсем не шло к ней.

– Да… наверное.

Ну совсем коротко ответила, а главное, не поймешь, «да» или «наверное».

– Она не говорила тебе о каких-нибудь проблемах в последние дни?

– Нет.

Ответ одним словом, они даже переглянулись со Стефано. Как же ее «раскочегарить»?

И ведь ни одного интервью еще нет с близкими друзьями или родственниками, не говоря уже о родителях и муже, который тоже куда-то исчез.

– О ссорах с Паролизи ничего от нее не слышала?

– Ну какие ссоры? Она идеальная жена и мать. С ней невозможно поссориться. Характер у нее мягкий, податливый. Все, что нужно мужчине-военному в доме: теплота, уют, любимая дочка, вкусная еда – все это есть в их семье.

Ну это уже что-то, хотя в голосе Эльги ей послышалась грусть.

– Как ты думаешь, куда делась Меланья?

– Просто не представляю. Тем более что дочку она никогда бы не оставила так, в неведении. Я помню, как Меланья меня попросила час с Барбарой посидеть: у нее была процедура заказана в косметическом салоне, а бабушка не смогла подойти, уже не помню почему. Так она перед этим сто раз Барбаре все объяснила: что она отойдет всего на часик, как будто девочка уже знала время и понимала, что такое часик; и что Барбара должна слушаться тетю Эльгу; и что, когда она вернется, они сразу же пойдут встречать папу с работы. Прибежала из салона раньше времени, даже маску не додержала, так волновалась за дочку. Можно подумать, что на улице ее оставила.

Будто устав от произнесенного монолога, Эльга вздохнула и посмотрела на часы.

Но почему она не хочет просто помочь, постараться что-то вспомнить и рассказать о Меланье? Неужели не понимает, что любая мелочь может оказаться решающей в поиске ее подруги?

– Ничего не заметила странного в поведении Меланьи?

Эльга сделала вид, что вспоминает, и, как плохая актриса, зашевелила губами:

– Нет.

– А сегодня ты ее видела?

Она опять задумалась:

– Нет.

Она или вправду такая заторможенная, или что-то с ней не так? Разве можно столько соображать, видела ты сегодня Меланью или нет?

– О Паролизи что-то можешь сказать? Что он, по-твоему, собой представляет?

В глазах Эльги, как показалось Лоле, блеснул испуг. Она нервно встала, чуть не уронив стул, и, давая понять, что интервью закончено, бросила небрежно из-за плеча:

– Нормальный мужик Паролизи.

Ну не хочет она отвечать, а последний вопрос ее, кажется, доконал.

А если Меланья спряталась у нее дома, чтобы наказать мужа? Почему она так неестественно вела себя при разговоре, старалась взвешивать каждое слово?

Эльга с явным облегчением выбралась из своего угла и быстро направилась к выходу.

Барменша взмахнула рукой, пытаясь привлечь внимание журналистки, и указала на спину мужчины, продвигавшегося в том же направлении, что и Эльга…

Лола не понимала, что означают ее телодвижения, пока Стефано не шепнул ей:

– Это киоскер, наверное! Мы же хотели ключ ему отдать.

– Давай к нему!

– Ну что он может нового сказать? – загундосил Стефано. – У нас уже столько материала от жителей Череновы! Может, без камер? Отдадим ему ключ от замка и все?

– За мной!