Пришлый бык наваляет всем, а потом растворится в небытии. Что ж, не повезло нам: и мне, и быку. Ему – потому что огребет от меня по полной, а мне – потому что неизвестно, как отреагируют его хозяева, когда он проиграет. Вдруг не простят потерю денег и прирежут где-нибудь в подворотне?

Да и спарринг-партнерам быка не повезло, вон кулачища какие, этот зверь вряд ли кого-то будет щадить…

Хлопнула дверь, и все обернулись: вошел один из жилистых парней, уселся рядом со мной на лавку, хлопнул по ладони такого же юноши, потом другого. Видимо, группа студентов решила подзаработать к праздникам. Вошедший что-то зашептал приятелю, поглядывая на раскачанного узбека. Эх, парни, не там опасность видите! Ничего говорить я им, само собой, не стал.

Каково же было мое удивление, когда вошел сизоносый алкаш! Опыт не пропьешь, вот уж точно. Окрыленный успехом, он погрозил мне пальцем:

– О, и ты тут, баклан? Смотри у меня! И вы все…

На полуслове он чуть ли носом столкнулся с узбеком, который дернул грудной мышцей, и алкаша словно отбросило на скамейку ударной волной. Тот сразу расхотел хорохориться и прижался к стене, притворился ветошью.

А может, узбек тоже подсадной? Я сфокусировался на нем еще раз: нет, он, как говорится, с улицы и очень хочет победить.

Следующим вошел еще один юноша, протопал к приятелям, сбившимся в стайку. Вспомнилось: «Студентики, что ж вы себя-то не жалеете». Через пять минут вкатился маленький азиат, то ли казах, то ли киргиз, а может, вообще уйгур – раскачанный, с длинными мускулистыми руками и короткими ножками.

Не успел азиат осмотреться, как Крыс распахнул дверь и крикнул:

– Бойцы – на выход! Объявляется второй круг!

Стоящие направились за Крысом, сидящие поднялись. Женщина оказалась выше узбека. Если бы Ирина Тимуровна занималась всю жизнь, она, наверное, имела бы такие же плечищи и спину.

Зря я понадеялся на легкую победу, среди претендентов было как минимум три неплохих бойца. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд.

На ринге мы опять выстроились кругом. Вспыхнули прожекторы, ослепили, грянула барабанная дробь. Появилась красавица со стеклянной шарманкой, продефилировала по рингу, достала номерки…

– Тринадцать и два! – провозгласила она в воцарившейся тишине, показала цифры толпе.

Крыс начал собирать бойцов, чтобы вести их в раздевалку. Подобные ему – сновать по залу, принимая ставки. На ринге остались женщина и один из студентиков, поглядывающий на удаляющихся приятелей обреченно, как жеребенок, которого русская женщина собралась останавливать на бегу. Женщина смотрела на него, презрительно улыбаясь, – чувствовала превосходство.

Кто победил, а кто отсеян, мы не узнали – победителя увели в пустую раздевалку, где будут собираться выигравшие бойцы. А нас будут снова и снова сгонять в эту.

Каждый раз, когда заканчивался бой, Крыс выгонял нас на ринг. Ей-богу, как проституток в борделе на выбор клиенту. Как это происходит, рассказывали друзья-приятели в той жизни. Когда Алена умерла, заманивали, считали, что поможет оправиться…

После первой победы я не чувствовал ни волнения, ни возбуждения. Мысли мои были, наверное, как у того быка – быстрее бы закончить и домой.

И следующим, после женщины и студентика, выпало биться мне. Соперником моим стал… алкаш. Ну что за напасть, одни калеки в партнерах, даже не размяться! Или мое сражение с пятью ворами можно считать зарядкой?

Сизоносый казался себе великим мастером, бил себя в грудь, как Кинг-Конг, чем веселил публику. Вспомнился дядя Михась, с которым недавно играл в футбол, – тот же самый типаж.