Им всем кажется, что тогда все кончилось хорошо.

А для неё тогда кончилась жизнь.

– Ты ждешь благодарности? – вопрос Полины сух.

Марьян пожимает плечами и хмыкает.

– Нет. – Звучит как «благодарить стоило бы, но ты же этого не поймешь всё равно». – Просто дружбу жалко. Тебе не жалко? Так оборвала всё резко…

С каждым его новым словом Полине всё хуже. Сабине тоже. Это видно по направленному на Кулинича взгляду. Ещё немного и она сорвется.

– Если увидишь меня где-то – не подходи. Договорились? – Полина просьба отражается на лице Марьяна удивлением сначала, потом снова будто брезгливостью. Он до сих пор не любят, когда его жесты не ценят по достоинству. Когда его унижают. – И сестре своей то же самое передай. Не было дружбы. Нечего жалеть.

Полина отворачивается к окну, не желая ни слушать ответ, ни в ответ же смотреть.

Как только слышит от Сабы «пойдем», встает и проходит мимо Марьяна, без сожаления легко толкая его плечом.

Уже у двери чуть тормозит, но не оглядывается, слыша брошенное в спину:

– Ты ошиблась, а мы виноваты, что ли? Логика у тебя всегда была так себе, Павловская…

В ответ хочется только средний палец взметнуть, но Полина просто выходит из заведения, думая, что сюда больше не придет.

***

Перед встречей с Гаврилой Полина волнуется больше, чем перед свиданием с Костей.

Больно осознавать, что так будет всегда.

Она собиралась сама его набрать. Гипнотизировала телефон, проговаривая в голове слова, которые адресовать будет Гавриле, она собиралась извиниться за резкость и предложить обсудить правила «сотрудничества», но не успела – он набрал сам. Был холоден и сух. Предложил встретиться и тоже обсудить.

Полина согласилась, конечно же.

Волновалась, собираясь. Роняла вещи, поднимала дрожащими пальцами. Жила в ожидании новой встречи и очень её боялась.

Ехать сама за рулем не решилась бы – её вечно туманит, стоит подумать о Гавриле. Поэтому заказала такси. Отец не должен знать, что она затеяла интригу.

Голые плечи и руки покрылись мурашками, когда машина остановилась у высокого стеклянного здания того же отеля, в котором её родители праздновали её возвращение.

Полина так и не узнала – был ли Гаврила здесь в тот вечер или её просто клинит. Но и спросить не рискнула бы.

Выходя из машины и поднимаясь по ступенькам до сомкнутых стеклянных дверей-створок, Полина и так тратила всю себя на то, чтобы выбросить из головы глупые мысли и такие же картинки.

Здесь столько номеров… Что будет, если они вдвоем окажутся в одном из них?

Полина не знает толком, из-за чего сильнее сжимается – из-за страха или внезапно накатившего желания, но ступая в просторный прохладный холл, чувствует себя сжатой пружиной.

Вид спины Гаврилы ускоряет и без того взбесившееся сердце, а ещё сушит горло.

Будто чувствуя её взгляд, мужчина отворачивается от рецепции, смотрит…

Как именно – Полина знать не может, ведь они слишком далеко. Но как сама реагирует – от себя же не скроешь.

Она тает. Она дура. Она хочет, чтобы улыбнулся. Тепла его хочет. Душевности.

Хочет-хочет-хочет. До истерики и подкативших к горлу слез. Но этого не будет.

Гаврила отталкивается от стойки и движется на неё.

Он делает это так соблазнительно для Полины, что рот наполняется слюной. Собственные реакции кажутся Полине отвратительными. Но и не чувствовать она не может. Максимум – хотя бы стараться не показывать.

Гаврила останавливается в шаге, а Полине жалко, что не ближе. На его лице нет ни намека на доброжелательность или тепло. Он сканирует её, в итоге останавливаясь на глазах.

– Идет в ресторан. Обсудим всё…

Кивает в сторону одной из огромных арок. Там – множество столиков и вкусная еда. Но Полине всё равно.