– Это она может, вон она кура какая…меня убить! Моего мужа забрать! – снова разошлась Вдонья.

– Так вы признаете свое неимоверное, непомерное и невероятное самолюбие? – грозным тоном спросила Винни, как того требовал протокол.

– Да. Не отрицаю. И тебе, как девушке, советую. Самолюбие оно дело хорошее. Так в люди и выбираются.

– Хорошо-хорошо, – перебила ее Винни, вставая со скамейки.

На влажной почве она стала вырисовывать символы по кругу. Кисть скользила, оставляя за собой кислотно-зеленый след. Чтобы не ошибиться нужно было время, необходимо правильно запечатать призрачную душу, которая могла и передумать уходить, такое тоже бывало. Закончив художество, Винни довольно посмотрела на свое произведение. Символы, пересекаясь, вырисовывали орнамент. В центре пустой круг. В этот круг Винни и опустила полиэтиленовый пакет «магазин 24» – прошлой ночью только раздобыла.

– Готовы? – спросила она.

– Нет, – честно призналась Вдонья Митропог. – А пакет зачем?

– О, поверьте, это так, атрибутика, – махнула рукой Винни, зная, что объяснение старушке не понравится.

– А куда я попаду?

– Сначала ко мне, потом я вас на алтаре отпущу за грань, туда куда вы заслуживаете.

– А куда я заслуживаю? – не унималась старушка.

– Ну я так думаю, с вами ничего плохого не произойдет, – предположила Винни. Врать во время обряда было нельзя, но и говорить правду порой не помогало, а наоборот – уничтожало все старания до этого. – Вы же никого не убивали?

– Нет, – приосанилась старушка.

– Не пропивали, не проигрывали?

– Нет, конечно же, нет. Это ниже моего достоинства.

– Тогда смело идите внутрь орнамента, – шутливо поклонилась перед старушкой Винни.

Старушка, гордо задрав голову, медленно подошла к краю рисунка. И снова остановилась, в нерешительности открывая и закрывая рот. Винни толкнула хрупкую призрачную спину. Пара неустойчивых шагов, вихрь ветра, хлопок и старушки не стало.

– Как всегда, – поморщилась Винни, аккуратно поднимая пакет с земли и завязывая его на тугой узел. – Ну почему вы сами не хотите уходить? – спросила она у пакета.

Пакет промолчал. Сунув его в нагрудный карман, Винни вжикнула молнией – потерять душу было нельзя, по опыту знала. Собрав свои вещи, Винни двинулась домой. На улице уже темнело, хотя на часах еще не было и шести вечера, живот пел от голода, а сама Винни радовалась, что удалось выяснить порок призрака, но при этом возмущалась тем, как безжалостно подтолкнула старушку в орнамент. Думая об этом, в начинающихся сумерках она и не заметила призрака, что притаился у ее дома.

Теперь же этот озлобленный дух гнался за ней через Кобольд в Нериум, в парк, где все еще должен был оставаться орнамент, ведь на новый у Винни не оставалось времени.

Выхватив из-за пояса пистолет, Винни наугад выстрелила за спину. Раздался душераздирающий визг – попала. Но это задержит призрака на пару минут, не больше.

Львы, беззубые чудовища, покойно дремали на постаментах, когда она пробегала мимо, через ворота. Нериум жил привычной жизнью, не предполагающей, что мимо вельмож под яркими зонтиками или редких блестящих машин будет бежать разукрашенная девушка с банкой краски в руке. Охи и ругательства сыпались в спину Винни с одинаковым постоянством. Недолго и дело дойдет до полиции. Петляя среди ухоженных газонов и ярко освещенных домов, Винни промчалась мимо дорогого ресторана, в окнах которого наслаждались ужином редкие посетители. Тишь да гладь, ничего зловещего.

В парк она вбегала уже под звук свистков хранителей правопорядка. Потеряться среди голых деревьев в такой яркой куртке было невозможным, но это мало интересовало Винни. Больше ее смущало то, что по всем ее внутренним ощущениям и локаторам – озлобленный призрак вновь приближался. Уже зная, где находится скамейка, поскальзываясь и падая в грязь, Винни быстро добралась до своего рисунка. Морось сбила половину символов, часть краски впиталась в землю, оставляя еле видные следы.