Моя официантка пришла с опухшими глазами и покрасневшим носом. В руках её был маленький поднос с чайником. Пальцы, так изящно изогнутые, лёгкими касаниями поддерживали его. Она подняла на меня глаза, скользнула взглядом по моей голове, и на её опустошённом лице промелькнула мысль, озорная и пугливая.

– Извините меня, я на минуточку, – сказала она и, описав подносом полукруг, исчезла за дверью.

Я удивился. Что она задумала? Уже плюнула в чай, и при взгляде на мою физиономию у неё пробудилась совесть? Или решила подсыпать слабительного по зову природной вредности? Или просто перепутала заказ? Тогда с каким столиком? Кроме меня, в зале остался только высокий блондин, который сонно допивал свою последнюю кружку пива.

Она пропадала не больше минуты. На подносе стоял тот же самый чайник. Она поставила поднос передо мной, испуганно улыбнулась и убежала. Я успел напоследок прочитать её имя на красном бейдже, прикреплённом к футболке. Александра. Я налил чая в чашечку и отпил. Чай был горячий и ароматный. Я смаковал его, как и её имя. Нежное начало и твёрдое окончание. Гармония несовместимого. Имя очень ей шло. И тут меня осенило. Я залпом выпил пару чашек (недаром же я ждал этот чай, в конце концов) и подошёл к бармену.

– Извините, не подскажете, во сколько у вас заканчивается смена?

Парень хмуро повернулся ко мне.

– Через пятнадцать минут.

– Спасибо.

Я взял дождевик и вышел на улицу. Город был затоплен живой тишиной и молочным туманом. Восходящее солнце нежно расцвечивало его, даря лёгкие оттенки всех цветов радуги. Оставшиеся после ливня лужи отражали спящие дома. Всё вокруг дышало таким отдохновением и такой безмятежностью, что казалось, будто я вышел из двери прямиком в сказку. Ещё пара шагов – и туман расступится, и откроется прекрасный замок, в самой высокой башне которого спит принцесса, цвет кожи которой нежнее цвета этого голубоватого тумана, а румянец – совсем как заря, разгорающаяся на востоке. Её платье соткано из лучей утреннего солнца, а глаза, ещё скрытые под беспокойными ресницами, голубые, как небо после дождя… Такие, как у этой девочки-официантки.

Я пошёл в обход здания, чтоб поймать взглядом ещё раз эту принцессу, которая много жизней назад лишилась своего королевства. Во дворе, где вдоль обшарпанных стен протянулись гнутые водосточные трубы, возле выкрашенной зелёной краской железной двери стоял мусорный контейнер. Я высунул голову из-за угла и начал ждать.

Она появилась минут через пять, в наброшенной на плечи куртке, с сигаретой в руке, и села на пороге. Я спрятался поглубже и почти не видел её, зато в утренней тишине прекрасно слышал скрип мокрого песка у неё под ногами и шорох одежды.

Двор молнией пересекла трёхцветная кошка. Она подбежала к официантке и жалобно мяукнула. Я прислонился спиной к стене дома, закрыл глаза и весь превратился в слух.

– Ну чего ты мяучишь? Нет ничего для тебя.

Кошка снова мяукнула.

– Ну прекрати, у меня правда ничего нет!

Кошка мяукнула ещё раз.

Недолгая пауза.

Едва слышный щелчок. Окурок полетел на землю.

– Ладно, – вздох. – Жди, сейчас принесу.

Шуршание одежды. Скрип петель. Звук хлопнувшей двери.

Тишина, нарушаемая только шлёпаньем капель с карниза.

Скрип петель. Её чуть учащённое дыхание.

Послышалось тихое чавканье кошки.

– Неуютно тебе жить на улице, но зато никто и за хвост не дёргает, – её голос был тих и грустен. – Гуляешь где хочешь, спишь где хочешь, делаешь что хочешь. И ничего тебе за это не будет. Наверное, здорово быть кошкой. Даже бездомной.

Я открыл глаза. Какая же она дура! Неужели у неё не было больше никаких мыслей при взгляде на бездомную кошку? Только жалость к себе и зависть? Неужели я всё выдумал: