Отцы забирали провинившихся несовершеннолетних домой.

– Я должен унижаться в папахе перед лейтенантом! – орал разъяренный папа

Отец – Броудо Борис Иосифович

После второго привоза на Первые ворота папа на удивление спокойно вспомнил все мои прегрешения начиная с детского сада (а их было много, даже два поджога собственной квартиры с целью посмотреть «пожарников» и их красные машины).

– Твои документы уже в МВИЗРУ, забудь по МРТИ! – вынес приговор папа.

На выпускном вспоминаю удивлённые глаза учителя русского языка и литературы Эмилии Константиновны Заварзиной, узнавшей, что я поступаю в военное училище:

– Зато ты не станешь «солдафоном» – грустно сказала она

Так началась моя военная судьба.

…

31 июля 1971 года мне исполнилось 17 лет. Этот день стал первым из трёх лет «казарменной жизни» (4 и 5 курс жил дома). Мне нравилась учёба, но жизнь в казарме была в тягость. Не моё. Повезло с согруппниками и командирами, это мне и позволило окончить училище с «красным дипломом». Спасибо, ребята!

Подробно о моей учёбе и моих друзьях и командирах по МВИЗРУ – здесь https://www.proza.ru/2012/09/23/763

Какие основные вехи воспоминаний о выпуске? Наверное, что приходит в голову сразу:

– лишение меня красного диплома за два дня до выпуска в июне 1976 г в связи с жалобой одного товарища из первой группы, что я пересдавал начертательную геометрию на 1 курсе с тройки на четвёрку (а это разрешалось делать только в гражданских ВУЗах)

– первая отданная мне как офицеру воинская честь на КПП-1 Уручья. Рубль достался сержанту – дежурному из 120 мсд

– так как я возвращался с выпускного вечера уже в темноте, мне отдал воинскую честь майор, приняв меня за подполковника (5 курс был лёгким, практически без физо, и у меня отрос подполковничий животик)

….

Я должен был быть направлен служить в качестве мнс (младшего научного сотрудника) в 45 НИИ МО СССР г. Москва. Без московской прописки туда не назначали, но мой дед обещал моему отцу прописать меня у себя в доме на Госпитальной площади в Лефортово. Но он к тому времени повторно женился (бабушка умерла ранее), а у его жены Руфы были свои родственники.

Так я стал обычным войсковым офицером 1 Отдельной Армии Особого Назначения ПВО. И встал в строй защитников неба Москвы, в том числе и родственников Руфы в качестве старшего инженера РСПК ЛПРСА ОСЧ в/ч 11291 (ст. Трудовая, Дмитровский район, Московская область).

РСПК ЛПРСА ОСЧ – это разъездная станция периодического контроля лаборатории поверки и ремонта спецаппаратуры отдела службы частот. Это капитанская должность, командировки по всей Московской области на спецмашине на базе ЗИЛ-157, в месяц 20—25 дней. По приезде нас ещё умудрялись ставить в наряд.

Я был на хорошем счету, меня командир в/ч 11291 полковник Каплич Виктор Константинович уважал, мне он доверял и ставил с лейтенанта дежурным по части. Помощниками ходили у меня капитаны и ст. лейтенанты. Но не завидовали этой «должности», дежурили добросовестно.

Думаю, что командир надеялся, что я женюсь на одной из его троих дочерей, мы встречались с младшей, но не сложилось…

В командировках случалось разное. Например, однажды прибыли в полк, нас разместили в пожарке. Заснули. Вдруг меня будят. Открываю глаза – командир полка. Иди в соседнюю деревню, там за то, что плохо вёл себя на танцах, твоего старлея закрыли в заброшенной избе и окружили. Мне на полк ЧП не надо, разбирайся сам. Пошёл в казарму, разбудил солдата водителя и сержанта поверителя, взяли палки и пошли выручать. Когда пришли, у старлея Виктора Р. Была порвана рубашка, и оторван галстук. Но за 3 обещанных бутылки деревенские его простили…. Было много неприятных ситуаций – переворачивались машины и пр. Каплич всё знал, но если виновник сам решал вопрос, то вопрос не поднимал.