Сейчас я женат второй раз. Но думать о нынешнем браке хочется даже меньше, чем понимать мотивы сына-оболтуса, не думающего о предохранении.

Ромке двадцать два, а вот Мире… Чёрт, сколько же ей лет? Невысокого роста, стройная, ладненькая. Личико кукольное и с вздёрнутым носиком и тёмно-серыми глазами. Губки пухлые. Красавица, одним словом. Но кажется совсем крохой.

– Сколько тебе лет?

– Скоро исполнится двадцать один, – с готовностью отвечает Мира.

– Скоро – это когда?

– Через месяц, – смущаясь, отвечает Мира. Начинает перебирать пальцами шерсть на каком-то жутко пушистом брелоке нежно-розового цвета.

– Давно с Ромкой встречаешься?

Управляю автомобилем, понимая, что каким-то образом выстроил не самый короткий маршрут. Вышло автоматически. Никакого подвоха здесь нет. Просто хочется разобраться во всём. Только и всего.

– Ромы нет уже два с лишним месяца, – погрустнев, отвечает Мира. – Но до этого мы встречались месяц.

– Шустрая молодёжь! – смеюсь, но приказываю себе тут же прикусить язык. Потому что сам заделал младенца Оле на третьей неделе наших «серьёзных отношений».

Чья бы корова мычала, Молчанов, а твоя… Ага, пусть делает то самое, созвучное с твоей фамилией.

– Остановите, пожалуйста! – хмурится Мира. Бросает на меня взгляд и переводит его в окно.

– Далеко собралась? – спрашиваю недовольным тоном, заметив, что девушка уже обхватывает пальцами ремень безопасности.

– Здесь остановка метро недалеко. Я доберусь до дома сама.

– Сиди! – говорю чуть резче, чем следовало.

Мира замирает и, кажется, едва дышит. Матерю себя. Давно не имел дело с такими нежными и пугливыми тепличными цветочками. Где только её мой разгильдяй подцепил? Он же других девушек предпочитает!

– Сиди, Мира, – говорю более миролюбивым тоном. – Здесь останавливаться нельзя. Я довезу тебя до дома. Не принимай мои слова близко к сердцу.

Мира не отвечает, но больше и не порывается покинуть машину едва ли не на ходу. Раздумываю секунду, прежде чем продолжить разговор. Надо найти какую-нибудь безопасную тему и затолкать куда подальше циничные предубеждения.

– Чем занимаешься?

– Я студентка. Учусь на менеджера. Третий курс закончила…

– Как сессию закрыла?

– На «хорошо» и «отлично».

– Значит, у тебя, студентка, летние каникулы? Ты местная?

– Нет, я не местная. Здесь комнату снимаю у бабушки одной.

– Хочешь задержаться в большом городе? – спрашиваю без намёка, просто констатирую факт. Когда мне было девятнадцать, я тоже рвался прочь из провинции. Вот и вырвался, оставив Олю с родителями, а сам пытался устроиться в жизни.

– Я пришла к Роме не для того, чтобы задержаться в столице! – возражает Мира.

– Неужели? – усмехаюсь. – Как правило, о том, что парень станет отцом, сообщают с намёком на дальнейший брак! – поясняю я. – Так?

Не знаю, для чего говорю всё это. Со стороны послушать, так я словно пытаюсь выставить Миру охотницей за большим кошельком. Но это абсолютно не так. Просто я пытаюсь выяснить, какие отношения связывают моего оболтуса и эту невинную крошку. Откровенно говоря, уже не невинную, если она беременна.

И вообще-то кто сказал, что она на самом деле беременна? Срок небольшой, живота невидно! И даже если беременна, где гарантия, что беременна от моего сына? Ох, чёрт. Как же сложно в сорок с небольшим доверять людям! Даже таким красивым и трогательным крошкам, как Мира.

Кажется, все сомнения написаны у меня на лице. Потому что Мира словно замыкается в себе. Она сцепляет пальцы в замок и не говорит ни слова. Поджимает пухлые губы и смотрит прямо перед собой. Девушка сидит неподвижно, словно каменное изваяние. И я, честно говоря, пытаюсь в этот момент вспомнить, какие эмоции я испытывал, когда нам с Олей строго заявили, что свадьбе быть. Кажется, не верил до последнего, пока не услышал марш Мендельсона.