Роман захлопнул багажник. Удерживая чемодан Инны одной рукой, он вновь поправил свои непослушные волосы.

– Будь с ней подобрей, по ласковей, что ли. Потерпи её капризы. Она у меня неженка и ей сейчас нелегко. Хорошо?

Произнося эти слова с теплом и любовью, она смотрела на него открыто, без хитрости. Роман наклонил голову и заглянул ей в глаза, тем прежним, так и не разгаданным ею взглядом.

С того дня, как Илья узнал, что Рената ждёт ребёнка, его ребёнка, он сильно изменился. Всю свою любовь и заботу Илья отдавал ей, каждый день, каждый час, которые они проводили вместе. У него исчезло желание перечить, спорить, настаивать и принимать самостоятельно решения. Он чаще соглашался с её мнением, даже если оно, ему не нравилось. Эта его «игра в поддавки» и мягкость, ей не нравились. Ведь именно самоуверенность и независимость от чужого мнения, привлекли её в его характере. Сейчас эти черты исчезли, она их не чувствовала. Но он был её мужем и у них семья. Это он сделал её счастливой, какой она не была раньше и она мирилась, считая свои недовольства, капризами беременной женщины.

Сегодня девять месяцев, как они муж и жена и месяц, с того дня, как Илья услышал, что станет отцом. Увлекаясь, он часто называл себя папой, хорошим папой, каким он планировал быть. Льстило ему и то, что некоторые его друзья в свои пятьдесят, уже дедушки, а он впервые станет отцом. Илья чётко исполнял данное ей обязательство: не рассказывать раньше времени об этом чудо – факте и не делиться ни с кем, их личным счастьем.

Её не пугали строгие заявления врачей: первые роды, в столь позднем возрасте. Она, в свои тридцать пять, совершенно не чувствовала изменений, которые могли бы помешать, её обычному образу жизни.

– Как наши дела? – целуя и обнимая жену, спросил Илья.

– Всё, как всегда. Режим соблюдаю. Ем, гуляю. Сегодня с подругой были на левом берегу. Дышали свежим воздухом. Наслаждались видами на Дон.

Она чмокнула мужа в щёку и пошла переодеваться.

– С Инной? А что за повод?

– У меня одна подруга, а повод был, но давай после ужина.

Удобно расположившись в мягком кресле, она рассказала мужу о ситуации, которая возникла с непутёвой подругой. Конечно же, она опустила ряд моментов и в том числе, разговор с Романом Морозовым.

При первой же встречи, Илья и Роман не понравились друг другу. Мужская интуиция? Один боится потерять, а другой тайно завидует, или обычное, не объяснимое чувство соперничества.

Илье не нравились взгляды, которые Роман бросал на его жену, а опер, не скрывая, открыто их демонстрировал, наводя на Илью чувство ревности и тревоги. Мог ли Илья уловить, «притяжение», которое возникло у Романа к Ренате? Такое невидимое, как между землёй и луной, землёй и солнцем. Эти притяжения существуют, но мы их не чувствуем. Трудно понять и ответить на этот вопрос, но люди говорят: со стороны виднее. Не возможно увидеть себя в такой ситуации, но чужие «притяжения», мы видим, ох, как хорошо. А порой, даже там, где их нет. Может, именно для этого человеку дано воображение. Хорошо если воображения не выходят за рамки и не причиняют вреда тем, кто не нуждается в чужих высказываниях и рекомендациях. Сама Рената, старалась гнать от себя любую мысль, как о «притяжении», так и об их существовании в принципе. В данных обстоятельствах её настораживал только один, маленький факт: у опера, как и у её погибшего мужа, память о котором ещё жила в её сердце, было одно на двоих имя. Поэтому, в разговоре с Романом, она не называла его по имени.

– Тебе нельзя нервничать. Давай попросим Сергея, пусть возьмётся за её защиту.