– Ты опять играл всю ночь, – выдохнула в лицо кузену, это был уже не вопрос, а утверждение.

– Я не виноват! – Алфи с вызовом посмотрел на меня, а потом сокрушенно опустил голову. – Они меня облапошили, обобрали до нитки! Отец меня убьет… это крах… провал. Теперь я даже не знаю, что делать!

– Мне жаль, – вежливо сообщила я, собираясь уже распрощаться. Нет уж, даже отцу не стану рассказывать. Сколько уже можно покрывать его долги?

Но кузен вцепился в меня мертвой хваткой. На предплечьях рисковали остаться синяки.

– Ты же не хочешь, чтобы при дворе все узнали о том, что Антегре был не только твоим женихом? – вкрадчиво спросил Алфи.

Я даже не сразу поняла, на что он намекает. А когда поняла, разозлилась.

– А ты не хочешь, чтобы о твоем пагубном увлечении узнала бабушка?

Руку выдернуть все же получилось. Но вот уйти – нет.

– Бабушка позлиться и успокоится, а твоя репутация будет окончательно уничтожена.

Кузен мне напомнил злого братца из старой сказки, который хотел извести сестру и завел ее в лес. Но сестра была так мила и добра, что волки есть ее, как назло, не захотели, а вот с нерадивым родственником расправились с удовольствием.

Увы, спасительной стаи нигде не предвиделось, а вот злой кузен мог и правда значительно испортить жизнь. К тому же очевидно, что в таком состоянии он не отстанет.

Подавив в себе отвращение и злость, я осторожно произнесла:

– Учти – это в последний раз, – и ткнула мерзавца пальцем в грудь.

– Конечно-конечно.

Кузен снова схватил меня за руку и потащил к двери.

– Можно я хотя бы накину плащ? На улице самый разгар осени.

– Ты сбежишь, а мне надо, чтобы ты все сделала как надо.

Как надо у меня получалось редко. Благополучно отвоевав возможность одеться потеплее, через полчаса я стояла в конюшне поместья лорда Ласкерта. Сам лорд о моем присутствии, разумеется, ничего не знал. А я не горела желанием проявлять вежливость. Да и не к месту это было.

– И что теперь? – глядя на пустое стойло, поинтересовалась я.

– Я… – кузен запнулся, на его лбу проступила испарина. – Понимаешь, тут такое дело было…

Надо же получилось почти все без сучка и задоринки или…

– Тебе не кажется, что слишком вычурно? – с сомнением спросила кузена, осматривая дело рук своих – трех златогривых скакунов.

Странно. Обычно у меня все выходило вкривь и вкось, а сегодня словно не я колдовала.

– Нет! – Алфи резво закивал головой. – Все как надо!

Я с подозрением покосилась на кузена, но говорить ничего не стала. Дело было сделано. И даже кузену как будто полегчало. А мне пора было убираться восвояси.

– Тогда я поеду домой? – вопрошающе посмотрела на Алфи, который со странным выражением пялился на лошадей, являвшихся не совсем лошадьми, но о деталях думать не хотелось. Неожиданно кузен развернулся ко мне и порывисто обнял.

У меня даже проступили слезы от крепких братских объятий, как бы не задушил. Вдруг Алфи резко отстранился, отчего я чуть не рухнула навзничь, и, сжав мою руку, стал радостно трясти ее.

– Спасибо, спасибо, чтоб тебя… умеешь же ты… вот кому расскажу…

– Если кому расскажешь, сам превратишься в хряка! – вырвав ладонь из его потной лапы, пригрозила я, потому что все еще злилась из-за угроз в мой адрес. А в том, что он их исполнил бы, даже сомнений не было. – В следующий раз даже не проси выручить.

Вот всегда так было с Алфи. Кузен не отличался ни деликатностью, ни обходительностью. Но тетушка так тряслась над ним, будто бы ее сын был хрустальной вазой, которая вот-вот могла разбиться. Никто упорно не хотел обращать внимание на то, как молодой человек – наследник своего отца – постепенно разрушает себя изнутри. Все всех устраивало. Так было принято в обществе. Всё, кроме меня.