– Это все замечательно, – Хьюго слегка улыбнулась, – но все же нет. Вы сейчас в Окрэите, а я в Олуасэте.

– Ну надо же, почти одинаковые города, – Ридчарсон ухмыльнулся, – по первой букве в названии точно!

– Да, есть такое. А я и не задумывался.

– Ладно! Всего хорошего тебе, мой старый друг! – Бенор почти выкрикнул эти слова и закончил разговор.

Ну надо же, какие сюрпризы преподносит жизнь. Раньше он был никем, а сейчас литературный агент.

Палец Хьюго поднялся вверх. Жизнь, однако, хитрая штука. Как ловко она находит тех, кто ей нравится, и как быстро она расставляет приоритеты, хотя многим это кажется нечестным, абсурдным.

С подобными мыслями о несправедливости, мужчина пошел к холодильнику. С тех пор прошло много времени, и как говорится, достаточно воды утекло. В его съемной квартире, от коридора и до кухни тянулся аромат лапши быстрого приготовления со вкусом морепродуктов.

«Ласточка» навсегда останется в его памяти. Тот лайнер и его капитан, с басистым сочным голосом, как сейчас помнил Хьюго, говорил лишь то, что все хотели от него услышать. Игра судьбы, вероломное крушение судна и один выживший – бывший писатель. Створка холодильника открылась, на коже появилось легкое покалывание от морозной свежести.

Я хотел поменять свою жизнь. Я бросил пить и больше не могу смотреть на «Кристиансе». Либо он мне противен, либо равнодушен.

В руке появилась сдобная булочка, когда уже давно на плите вскипел чайник. Успел остыть, а Хьюго смотрел вперед, в

окно. Он поменял одно зло на другое, но любовь к еде – это такое же успокоение сердца через желудок. То есть, в обратном направлении. Он не считал количества блюд, сколько он успевал съедать за один день. Да и деньги не заканчивались, пока еще оставалось несколько шуршащих купюр от гонорара.

* * *

Вот она та самая знакомая дверь. Известный не по наслышке, а по прошлым дням встреч, скрип при входе. Радостная маленькая собачка Боня. Виляние хвоста, гавканье и радостные прыжки. Только так она встречала любых гостей. Питомец подобен характеру своей хозяйки, а потому, такой же добрый и приветливый.

– Проходи, дорогуша, – Тари выглянула из-за угла, указав пальцем на тапки возле входа.

– Приве-е-ет, – Фрейя была счастливой оказаться вновь в знакомом и почти родном месте.

– Милости оставь на потом, – дочь хозяйки была не в настроении, – бери тапки и проходи в зал.

Девушка никак не ответила на подобные слова. Она вообще очень редко замечала подобные неприятии со стороны людей. Ее больше привлекали любовь и взаимность, нежели грубость и агрессия.

– А вот и мы! – Тари на удивление смогла изобразить радостную девушку, – мама, это Фрейя, – она указала на нее рукой, ладонью вверх.

– Здравствуйте, миссис Брелина.

Она хотела увидеть, даже надеялась, женщину с приподнятым настроением и отменным макияжем, как обычно. Но вместо этого, сильно уставший человек смотрел на нее яркими глазами.

– Здравствуй, милая моя! – она была радостна, несмотря на свое физическое состояние, – не пугайся, золотце. Ты всегда отличалась от других людей своим добрым сердцем. Присаживайся, не стесняйся.

Фрейя удивилась, но была в умилении. Присела рядом с бывшей воспитательницей, не заметив злого взгляда Тари из-за угла комнаты.

– Как ты поняла, мои дни подходят к концу, – она попыталась повернуться боком к собеседнице, но безуспешно – я пригласила тебя, чтобы успеть попрощаться с самыми моими дорогими детишками в этом городе. Попросить вас разделить мои горе и счастье, наверху, там на небесах, мне будет гораздо лучше. Знаю это не от кого-то, а за мной уже приходили во сне. Сегодня последний день моего существования в это бренном мире.