И всё же что-то не давало покоя. Что-то тут было не то.

К вечеру головная боль отступила, а вот непонятная тревога – нет. Славка провёл штатную коррекцию курса и отключил двигатели: через три дня можно будет начать торможение. Чувствуя, как в наступившей невесомости кровь приливает к голове, пилот внезапно понял, что именно было не так.

– Элсси!

Лицо андроида – привычное и незнакомое одновременно, безмятежное, но с лёгкими складочками сжатых губ.

– Да?

– Элсси, я не понимаю. Как же это: сотрясение мозга – но я не чувствую никакого повреждения. Ни шишки, ни ссадины. Нет ушиба. Объясни!

Если бы он не впивался взглядом в это лицо, не искал жадно – наверняка не придал бы значения едва заметному прищуру, неуловимой паузе:

– Я не знаю. Может, это был электромагнитный удар?

– А почему ты сказала о сотрясении?

– Мне так показалось.

Славка промолчал. «Показалось»? Андроиду?

Элсси способна обучаться. Может, она просто добавила в поведение чуточку человеческой нелогичности и эмоциональности? Точнее, их имитации. А если она что-то скрывает? Но разве андроиды нуждаются в том, чтобы скрывать информацию?

Невозможно ворочаться в пристёгнутом к спальному месту мешке, да ещё и в условиях невесомости.

Он засыпал и просыпался: во сне перед глазами медленно кувыркалась тёмная, изъеденная метеоритами пирамида, щупальца чёрного дыма закручивались спиралями, обшивку катера пробуравливали тысячи мелких и острых осколков.

Свист вытекающего воздуха заставил открыть глаза. Сердце билось часто и неровно, и он не сразу понял, что звук – наяву: всего лишь сигнал автоматической кухни.

– Доброе утро, Вячеслав.

– Смени сигнал, – буркнул Славка, выпутываясь из спальника и удерживаясь одной рукой за мягкое крепление, чтобы не отлететь прочь.

– Ты плохо спал, – констатировала Элсси.

– Ты должна отвечать: «Есть, капитан-пилот!» – раздражённо напомнил Славка.

– Есть, капитан-пилот, – нет, ему не почудилось: малюсенькая пауза и лёгкое удивление.

– Отставить, – сквозь зубы выдохнул пилот. Внезапно он почувствовал себя дураком, срывающим раздражение на технике.

Мясоовощная паста с непременным привкусом глицерофосфата кальция не улучшила настроения, а омерзительный кофе не вернул бодрости.

Смутные и неприятные ощущения требовали вербализации. Славка запустил сканирование компьютера – он хотел убедиться своими глазами: неужели не осталось ничего, никакого следа от встречи с загадочной пирамидой? Обнаруженное обескуражило: насколько пилот мог судить, записи за сутки и впрямь пропали – но при этом пропали только они. Складывалось впечатление, словно кто-то гигантским ластиком аккуратно подчистил сектора памяти.

Пирамида словно нарочно уничтожила все данные, позволяющие её найти.

Словно?

Когда катер приближался к загадочному астероиду, приборы не отмечали никакой электромагнитной активности. А потом – удар, вырубивший компьютер и самого Славку.

И Элсси – Элсси, которая пыталась убедить в том, что у него было сотрясение мозга.

«Так… Подумаем. Если те, из пирамиды, её перепрограммировали? Кто она теперь? Их агент? Но пирамида, скорее всего, мертва. Наверняка мертва! Да, может, это вообще беспилотник! Зонд! Точно, инопланетный зонд в поясе астероидов. Или пилотируемый корабль, потерпевший крушение. Но, может, тех уже нет, а программа работает?»

«Что за чушь! Как в дешёвом ужастике. Чище этого – только бред про бунт машин».

Чтобы отогнать мысли, Славка до мышечной дрожи, до онемения в теле качался на тренажёрах. Когда он вернётся на Землю – не на Марс, куда он летел сейчас, а на Землю! – сила тяжести придавит почище гранитной плиты.