Рецидивиста вдруг охватил дикий ужас и непонятная паника. Ему, человеку тёмному и малообразованному, даже показалось, будто бы наступает конец света с глобальными катастрофами и эпидемиями, об угрозе которого в последнее время так часто писали и говорили.

– Фраерок! Ты, случаем, ничего не слышишь? Или, быть может, ты что-то сейчас ощущаешь? – судорожно вцепившись в спинку кровати, дрожащим голосом поинтересовался Бес.

– Нет… – спокойно ответил я. Однако чуть поднапрягшись, добавил. – …Хотя постой. Кое-что я, кажется, улавливаю. Как будто бы самолёт взлетает. Или тележку без рессор по коридору катят.

– Какая тележка, в три часа ночи!? В это время все переходы, давно под замком… – тревожный и незнакомый звук, успел довести Беса до исступления. – …И не самолёт. Это нечто иное. Я бы, даже сказал: нечто внеземное.

Панические настроения рецидивиста, очень скоро перекинулись и на меня, а неслышимый гул все нарастал и нарастал. Мозги мои словно зашевелились и меня начало даже подташнивать. За голову схватился и Бес. Как вдруг всё затихло. Осталась лишь гробовая тишина и мы, на пару с уголовником.

Почти минуту, каждый из нас прибывал в некоем оцепенении. Наверное, сейчас мы опасались ни то, что словом, случайным шорохом нарушить состояние зыбкого равновесия. В конце концов, мы медленно и осторожно повернули головы, дабы переглянуться в немом вопросе: что ж, это всё-таки было.

Тут-то дверь нашей камеры громыхнула с такой силой, что все металлическое, находившееся внутри камеры затряслось, завибрировало и зазвенело.

Я вздрогнул всем телом и машинально зажмурился, ожидая некоего продолжения с громом и молниями, или ещё чего-то в том же роде.

И вновь звенящая тишина и лёгкое дуновение сквозь полностью открытую настежь дверь нашей камеры. Да-да, путь на свободу был открыт, однако никто из нас покидать камеру вовсе не спешил.

Первым зашевелился Бес. Осторожно разжав пальцы, он медленно отцепился от спинки кровати. Все ещё дрожащими руками, Бес достал из-под матраца припасенную на чёрный день папироску и, наклонившись над зажженной спичкой, с удовольствием её раскурил. А когда поднял голову, вновь затрясся всем своим телом от нового ужаса. Прямо перед собой он увидел зависшее в воздухе размытое облачко. Оно светилось голубоватым цветом.

Этот неизвестной природы сгусток бурлил и разрастался прямо на глазах. Постепенно он приобрел и некую форму с чётко очерченным контуром, наполнившись непонятной материальной сутью. Вряд ли, кто-либо из земных существ мог бы созерцать подобную метаморфозу без содрогания и учащённого пульса. Если вообще, он был в состоянии, хоть что-то видеть, не потеряв при этом своего рассудка. В конце концов, неоднородная субстанция сформировалась в стройное женское тело. Буквально из ничего, из тюремного воздуха возникла девушка. Как обычный человек она могла поднять руку, шевелить пальцами, повернуть голову, легко и свободно перемещаться по камере.

«Да ведь это ведьма… – мелькнуло в голове Беса. Забившись в угол, на всякий случай, он ещё и зажал свой рот ладонью, дабы случайно не вскрикнуть или не издать какой-либо иной звук при созерцании той жути. – …Ну, на хрена я подписался с ментами на эту чёртову авантюру…»

Вновь приоткрыв глаза, я вдруг увидел её, Марту.

– Ты здесь?

Сказать о том, что я был удивлён, все равно, что ничего не сказать. Забыв на какое-то время о всякой боли, я попытался немедленно встать. Однако тотчас рухнул на нары.

– Тише-тише. Сейчас тебе не нужно делать резких движений… – прошептала она и положила свою руку мне на грудь. – …Что же с тобой сделали эти варвары. Да, они просто нелюди. Ну, ничего, потерпи ещё чуть-чуть. Сейчас я попытаюсь забрать твои страдания.