– Что-то подсказывает мне, что ты уже умеешь играть, – сказала она. – Встретимся здесь завтра ночью, – она взглянула на небо, – когда луна будет на том же месте, ты тоже сиди на том же месте.

Потом она засмеялась, убрала лиру в дерево и убежала, оставив темноволосого зеленоглазого ангела безумно влюбленным в первый раз в жизни.

Лилит

Тринадцать дней

Лилит не ожидала, что ее мир изменится после выступления перед микрофоном. И он не изменился. Не особо.

Жизнь все еще была отстоем.

– Лилит? – закричала мать еще до того, как прозвенел будильник. – Где мой оранжевый кардиган с гепардовыми вставками на локтях?

Лилит застонала и зарылась лицом под подушку.

– Вчера заходила полиция моды, чтобы забрать его, – пробормотала она себе под нос. – Он был угрозой обществу.

Три легких стука в открытую дверь заставили Лилит поднять голову. Так стучал ее брат.

– Привет, Брюс, – сказала она мальчику с взлохмаченными после сна волосами, жующему замерзшую вафлю.

– Мама считает, что ты украла ее прекрасный дешевый желтый свитер. Она типа превращается в Невероятного Халка из-за этого.

– Она действительно считает, что я позволю увидеть себя в золотисто-оранжевом? – спросила Лилит, и Брюс засмеялся. – Как самочувствие, парень?

Брюс пожал плечами.

– Нормально.

Люди часто называли младшего брата Лилит хрупким, потому что он был таким худым и бледным. Но Брюс был крепчайшей опорой в жизни Лилит. Он надеялся, несмотря ни на что. Было весело просто сидеть рядом с ним на диване. Он знал, как заставить ее смеяться. Она бы хотела, чтобы у него была жизнь получше.

– Просто нормально? – спросила Лилит, садясь на кровати.

Брюс пожал плечами.

– Не великолепно. Мой уровень кислорода сегодня был низким, поэтому мне снова придется остаться дома. – Он вздохнул. – Тебе везет.

Жестокий смешок сорвался с губ Лилит.

– Везет?

– Ты ходишь в школу каждый день и тусишь со своими друзьями.

Брюс говорил так искренне, что Лилит не могла представить, как объяснить, насколько вся школа ненавидит ее.

– У меня один друг – Аластор, – добавил Брюс, и при звуке своего имени маленькая собачка вбежала в комнату Лилит. – А он только какает на ковер.

– Ох, нет уж! – Лилит подхватила пса до того, как тот замарал бы гору белья, которую она еще не разобрала. Там была ее единственная чистая пара джинсов. По пути в ванную она коснулась плеча брата.

– Может, завтра твое содержание кислорода будет лучше. Всегда есть надежда.

Зайдя в душ – вода вернулась, но, с тех пор как трубы отключили, она пахла ржавчиной, – Лилит думала о том, что сказала Брюсу. С каких пор она верила, что всегда есть надежда, что завтра будет лучше?

Должно быть, она сказала это, потому что пыталась подбодрить его. Брат умел заставить ее показать свою нежную сторону, о которой никто не знал. У Брюса было такое доброе сердце, и он так редко выходил из дома, что только Лилит и ее мать ощущали его тепло. С ним Лилит практически невозможно было жалеть себя.

Пока Лилит одевалась, она закрыла дверь и стала напевать песню, которую исполняла прошлым вечером. Из-за этого она случайно подумала о тоске в глазах Кэма, когда тот передавал ей гитару. Словно Лилит что-то значила для него. Словно он нуждался в ней – или хотел чего-то от нее.

Лилит скривилась. Чего бы Кэм от нее ни хотел, она не собиралась сдаваться.

– Прочь с моего пути, позерка. – Какой-то футболист с квадратной головой отпихнул Лилит, и она врезалась в ряд металлических побитых шкафчиков. Никто даже не моргнул.

– Ай! – Лилит потерла руку.

Флуоресцентная лампа над ней мигала и жужжала. Лилит встала на колени на зеленой, цвета соплей плитке, чтобы набрать комбинацию и взять книги на день. В нескольких шкафчиках от нее Хлоя Кинг хвасталась своему новому парню, а также всем друзьям вокруг новой татуировкой ангельского крыла на правом плече.