Послышался звук расстёгиваемой молнии. И, наверное, не очень подходящий для таких откровений был момент, но и не сказать тоже неправильно.

– Ты… Будешь… Первым.

Мужчина замер, глядя на меня с недоверием.

– Повтори, – фактически потребовал мрачно.

Так и смотрел, наверное, не меньше минуты. А мне всё более и более неловко становилось.

– Зря сказала, – поморщилась, осознав, что точно всё испортила этими своими откровениями.

Низ живота до сих пор сводило болезненной агонией, так что пришлось прикрыть глаза, вдыхая как можно глубже, чтобы стало хоть чуточку терпимее.

– Прости, – буркнула вдобавок.

Что ещё сказать ему – понятия не имела. Пусть я и не гейша с великим опытом, но ни один мужик точно от такого облома не будет в восторге.

Вот и мой спутник прищурился и ухмыльнулся. Но это сперва. А затем резко подался вперёд и… снова поцеловал. Также жадно, как до этого. Но вместе с тем невероятно нежно. Осторожные касания по новой сводили с ума. Алчная потребность сменилась неторопливыми ласками. Меня словно качало на волнах даримого им удовольствия, пока его губы спускались всё ниже и ниже.

Мужские пальцы снова заскользили по моей плоти. На этот раз до того мучительно медленно, что вскоре я готова была взвыть от такой несправедливости. Потому что отчаянно хотелось быстрее, грубее, жёстче. Чтобы растущее во мне удовольствие, наконец, нашло свой выход.

– Хватит. Пожалуйста. Ещё.

И сама уже не понимала, о чём прошу. То ли чтобы действительно прекратил, то ли чтобы не вздумал останавливаться. Потому что именно в этот момент я отчётливо, окончательно поняла, насколько он мне важен. Его губы, руки, наглая ухмылка. Весь он. Тот, кто одним простым поцелуем способен заставить меня позабыть обо всём на свете. И когда меня всё-таки захлестнула волна ошеломляющего оргазма, я только и могла что протяжно простонать, потому что ни на что другое у меня просто не осталось сил.

– Кажется, теперь я тебе должна, – выдала с ленивой улыбкой.

В голове – пустота. По всему телу такая лёгкость, будто паришь среди облаков. Даже пошевелиться лишний раз обломно.

– Не переживай, куколка, – вернули мне улыбку. – Расплатишься ещё. Я с тебя сполна спрошу, не сомневайся.

– Да? – выгнула бровь. – И когда? Сразу после ЗАГСа?

Чёрт, я даже имени его до сих пор не знаю!

О чём болтаю…

Но и спрашивать после всего этого – во сто крат тупо.

Точно сумасшествие!

Впрочем, у меня была Милена. А она знала его имя. При воспоминании о последнем факте на губах расплылась улыбка, полная предвкушения. Спрашивать не буду. Сама узнаю! Удивлю его. А он потом пусть, как хочет, добивается того же касаемо меня.

– Конечно, – тут же согласился он. – Должна же ты будешь знать, кому долг возвращаешь. И чьё имя надо кричать во время следующего оргазма, – закончил провокационным тоном.

– Хм… Да? Не думаю, что я буду кричать, – засомневалась фальшиво, думая о том, что надо срочно позвонить подруге.

– А это мы ещё посмотрим. Вот сейчас домой приедем и узнаем, – шлёпнули меня легонько по обнажённым ягодицам, прежде чем отстраниться.

И всё бы ничего, но отстраниться – отстранился, а смотреть не перестал. И далеко не в лицо. Намного ниже. Меня снова бросило в жар. Только уже не от перевозбуждения. Бёдра рефлекторно сжались, прикрывая столь откровенный вид на все стратегически важные участки, куда пал чужой взор.

– Мне нужно одеться, – прикрываясь в дополнение ко всему ещё и подолом платья. – Отвернёшься? А то… мне неудобно, – закончила уже скомкано.

Тоже тупо. После всего, что он со мной сделал.

– Так ты же уже прикрылась, – выгнул он бровь.