Было бы наивно ожидать, что претенденток на роль прислуги провезут во дворец через главные ворота. Нет, конечно же. Наш экипаж остановился возле высокой и крепкой на вид калитки в каменной стене, за которой маячили силуэты двух стражей. Жаннета протянула им через смотровое окно какую-то бумагу, скрепленную печатью, и калитка перед нами распахнулась. Стражники, хмуро сдвинув брови, наверняка для важности, придирчиво разглядывали меня и Латифу и сурово поинтересовались у госпожи, чего мы здесь забыли. Ну не такими именно словами, но «добро пожаловать» в их вопросе точно не подразумевалось. Жаннета высокомерно произнесла имя госпожи Лаврелии, после чего нам указали по какой из тропинок идти дальше. Но прошли мы буквально пару метров, поскольку дорогу нам преградил не менее суровый, чем стражники, господин в черном одеянии с мантией. Выглядел он отталкивающе. Высокий, худой и совсем не привлекательный. Демонстративно пошевелил пальцами, будто готовясь к некоему фокусу. Жаннета, ничуть не смущаясь, протянула ему всё тот же документ. Господин в черном тщательно изучил содержание бумаги с печатью и протянул руку в нашу сторону. Даже сдержанная и ко многому привыкшая в этом странном мире Латифа отшатнулась. А странный господин довольно ухмыльнулся. И пошевелил пальцами вытянутой руки. Судороги у него что ли?

- Хм, как интересно. Дочери оступившихся? И кто выдал им пропуск? – голос тихий, вкрадчивый.

Жаннета, сложив руки на груди, отчеканила совершенно другим тоном, который я ранее у неё не слышала:

- Эти девушки не замешаны в ведьминых преступлениях. Их аура чиста и не запятнана черными делами.

Мужчина приблизился и провел рукой над моей головой и над головой Латифы. И брезгливо поморщился:

- Пусть не запятнаны. Но они могут быть связаны с ведьмами.

- Их имена не значатся в списке неблагонадежных. Господин Соул, вы же прекрасно знаете, что стоит мне пожаловаться её величеству королеве Эмилии на ваше самоуправство…

Господин Соул скорчил очередную гримасу:

- А вы, госпожа Фредерик, совсем не меняетесь. Все также печетесь о всяких оборванках и готовы надоедать её величеству королеве просьбами. Уважаемая дама, а ведете себя…

Ох, да тут, кажется, личная неприязнь замешана! Неприятный господин Соул поджал тонкие губы и посторонился, пропуская нас. А госпожа Жаннета, гордо задрав подбородок, прошествовала мимо. И лишь когда тропинка свернула за заросли жасмина, и господин Соул скрылся из вида, хозяйка приюта, пренебрежительно хмыкнула:

- Всё не может простить мне отказ. Дважды делал предложение, притом, что я не давала ни малейшего повода!

Да тут страсти кипят не хуже, чем в бразильских сериалах. Лишь бы нам с Латифой всё это боком не вышло.

Госпожу Лаврелию мы отыскали на заднем крыльце дворцовой пристройки. Она хорошо поставленным голосом отдавала четкие указания  и тот, кому дали поручение, стремглав мчался его исполнять. Выглядела главная экономка внушительно: высокая, статная, с выдающимися формами. Темные волосы были аккуратно забраны под кружевную накидку. Строгое, приглушенных тонов платье, как бы подчеркивало статус этой дамы. Я уже начинаю её побаиваться. У такой точно не забалуешь.

Она с вежливой улыбкой приветствовала Жаннету и обменялась с ней дежурными фразами. Нам же с Латифой достался лишь пристальный взгляд. Меня будто насквозь просветили рентгеном, такое неприятное ощущение было.

Жаннета задерживаться не стала. Буквально передав нас в руки госпожи Лаврелии, тут же ушла. А главная экономка обошла вокруг, будто присматриваясь, на что вообще мы сгодимся. Задумчиво потеребила кулон на груди, словно определяя нашу участь.