– Не из простых.

Когда Влад сказал мне что-то подобное – вернее, лишь намекнул, – я крупно на него обиделась. Так что же, белому магу кланяться надо и улыбками осыпать?

Я пробормотала, поворачиваясь к нему:

– Иди ты.

– А я? – раздалось над ухом.

– А ты? – я вновь сделала поворот. – Ты тоже иди, пожалуйста. Можешь даже вместе с Яриком. Не забудь взяться с ним за ручки. И оставьте меня в покое, наконец!

Мороженое из рук все же выскользнуло. Я быстро нагнулась, чтобы поднять его, и, схватив оранжево-желтую упаковку, сорвалась с места, что есть мочи.

Влад догонять меня не стал: ему от меня нужно только связь с отцом. Яру нужен был какой-то там разговор, но, похоже, тоже не слишком важный, раз он не стал меня преследовать.

Я посмотрела назад.

Действительно, пустота. Бывшие собеседники остались на центральной площади, тогда как я шла по развилке между двумя домами. Сейчас обойду их, выйду на дорогу и прошмыгну на новую тропинку: ту, которая ведет в реке. Тем более что в моих изначальных планах эта река и стояла.

А Влад ещё и говорил про нечисть. С моим отцом.

Как они посмели? Нет, не так. Как я посмела себе поверить в дружеские отношения между мной и Владом, искренние и честные?

Он ведь сам при каждом удобном случае вспоминает своего учителя.

К речке добралась без происшествий. И даже компания из Оли и друзей Ярика – без самого Ярика – не встретилась на пути. Я перебежала дорогу, прошла мимо огородов и увидела реку, сверкающую множеством серебряных огней.

Жарко. Слишком жарко. Даже малышня не плюхается – не настолько же дети сумасшедшие, в самом деле.

Направлялась я к мелководью, которое посещала вчера. По пути распаковала мороженое – вытаскивать его из упаковки было страшно, поэтому я и не вытаскивала, ела прямо так, в ускоренном темпе. Мороженое буквально таяло на глазах и грозилось украсить белую футболку парочкой зеленых пятен. Не украсило, вроде бы.

Когда я пришла к назначенному месту, мороженое уже было съедено. В руках у меня оставалась лишь его яркая упаковка. Я задумчиво мяла ее в руках.

Белые маги работают с материей, они преобразуют окружающий мир: создают что-то из чего-то, и неважно чего: реального предмета или энергии, которой пронизан весь наш мир. Говорят, они видят их так, как мы видим души.

В голову проскользнула донельзя странная мысль.

Если бы я была белой магичкой, то превратила бы упаковку из-под мороженого в желтую бабочку. Бабочка наверняка получилась бы довольно крупной. Я не знаю, как белым это удается, но кто-то говорил, что они на такое способны.

Не зря же есть такая теория происхождения жизни, как витализм. Вопреки законам биологии вдохнуть «активное начало» в любой предмет, заставить его дышать, шевелить крылышками и собирать нектар с цветов – виталисты верят в это, и, пожалуй, не зря. Может, по соседству с Аристотелем жил белый маг, и именно он вдохновил его на создание такой теории? Может, Аристотель и сам был белым магом?

Я качнула головой.

Сегодня бабочек на камнях не было. Взгляд вновь метнулся на упаковку из-под мороженого.

Может, эти белые хрупкие бабочки – и есть камешки? Когда-то я пыталась найти название этих существ в интернете, но поиски не обвенчались успехом.

Если эти бабочки – нечто большее, чем чешуекрылые насекомые? Если это создания магии…

Но ведь Ярослав не стал бы их создавать. Да и, к тому же, на такое количество бабочек требуется большое количество энергии. А я видела их и раньше – в деревне бабушки, в таком же тихом и укромном уголке.

В той деревне не было белых магов.

Впрочем, я считала, что их нет и здесь.

Свернув упаковку из-под мороженого, я убрала ее в карман джинсовой юбки, к смартфону, и уставилась на песок. С этими размышлениями совсем забыла про главную цель: узнать, что тут творится. Присела на корточки, чтобы лучше видеть, но нет – следы исчезли, как будто их никогда и не было. Или будто кто-то хорошенько тут подмел.