Просмеявшись, Мстислав отбросил волнистую прядь русых волос ото лба, и спросил:

– А почему голос такой девичий, когда поешь? Говоришь ведь обычным.

– Его я могу сделать каким угодно. Ведун, пока меня учил, по ходу дал ему и силу, и эту не совсем обычную способность.

– Ой ли? – не поверил князь.

И я запел. Начал с высоких дисканта и альта, а закончил низким басом. Потом перешел на женские варианты, отпел их тоже все. Для каждого варианта брал по одному куплету из разных песен. Классики набрался от обладающего великолепным баритоном отца, очень любившего петь, вечная ему память!

Остальное набрал из услышанного по радио, телевидению, с магнитофонов и прочей техники. Несколько раз побывал в опере.

– Здорово! – восхитился государь. – А вот про Леля можешь полностью спеть?

На «Снегурочке» Римского-Корсакова, я даже побывал в театре оперы и балета. Билет выдали в школе, когда учился в шестом классе. Самым ярким впечатлением от спектакля осталось эмоциональное впечатление от взрыва прожектора, висевшего высоко с левой стороны зала. Как мы орали и махали руками! Я, хоть и сидел справа, кричал громче всех. Отшумели, намахались, дослушали.

И сейчас услужливая, усиленная волхвом Добрыней до абсолюта, память выдала третью песню Леля в полном объеме. На ней мною было показано меццо-сопрано.

Я запел тем же голосом о том, как девчата подались в лес по ягоды, но по непонятной причине разбрелись с ребятами по кустам. Припевом идет: Лель, мой Лель, мой лели лели, Лель.

Внезапно ворвалась очень молодая девушка. Она еще от двери начала кричать по-шведски злые слова. Язык этот я уже знал в совершенстве. Кудесник подарил способность разговаривать на любом наречии, как на родном, после двух-трех сказанных при мне фраз. Звучала ее гневная филиппика по-русски примерно так:

– Какая баба тут тебе поет, грязный негодяй!? Ты же клялся, что я у тебя всегда буду одна!

И это вялые и флегматичные скандинавки! Вот что дикая и необузданная ревность делает с бывшей шведской принцессой. Мстислав при виде жены вскочил с трона:

– Крися, Крися, успокойся…

Она буйствовала по-прежнему.

– Мерзкий ублюдок! Показывай ее немедленно! Где ты ее прячешь?

Ну, прямо берсерк какой-то, только в женском обличье. Пора было вмешиваться, чтобы не было неприятностей у будущего светоча земли под названием Русь. Не торопясь тоже поднялся. Очень внятно сказал на великолепном шведском:

– Приветствую тебя, моя королева Кристина! Рад тебя видеть! Это пел недостойный я – и ткнул себя пальцем в грудь.

Рты молоденькой девушки, и вбежавшей за ней следом наперсницы средних лет, округлились. Затем они, перебивая друг друга, затарахтели без всякой субординации:

– Ты не можешь так петь, ты же мужчина! Наш, швед? Как сюда попал?

Государь озирался, переводил взор своих ясных очей с одной на другую, слабо понимая такую быструю речь.

– Я русский, могу петь разными голосами. Ваш язык выучил на рынке, беседуя со шведскими купцами с Готского двора. Дамы переглянулись.

– Мы тебе не верим! Спой как женщина!

Это всегда пожалста. Начал петь, как женщина, закончил, как мужчина.

– А купцов на рынке, как звали? – проверяли дальше.

– Олаф и Андерс.

– Женщины точно нет?

– Хоть все обыщите!

Вроде поверили.

– А ты наши, шведские песни знаешь?

Немножко подумал. Даже знаменитая шведская группа «Абба» пела по-английски.

– Нет, не знаю. Но, если споете, сразу запомню.

– Полностью?

– Полностью.

– Не может быть!

Я аж зевнул, утомленный монотонностью общения. Не верим, не может быть, ты не можешь… Как же мифическая вера в пресловутое мужское превосходство, которую женщины так охотно нам демонстрируют, когда хотят перевалить на наши плечи какую-нибудь неприятную обязанность?