Что навело его на новую мысль. Нью-Йорк – гнездо мошенников и зазнаек. Быть может, городские жулики решили разыграть деревенщину.

Если это так…

Гости расселись. Мистер Келли открыл свой портфель и порылся в нем. Комнату заполнил низкий гул.

– Не хватает мощности, – извинился мистер Келли. – Ведь это мелкое солнце. Но дайте ему несколько минут, он разогреется.

Мистер Джонс подался вперед.

– Слушайте, ребята, не возражаете, если я сниму маскировку? Жарко.

– Не следует этого делать, – напомнила ему Джейн Доу. – При исполнении мы всегда должны быть в униформе.

– Знаю, знаю, но Стен-Дурок – упс, Коэн – запер дверь. Через окна никто сюда не войдет, и не нужно беспокоиться насчет материализации. Можно мне расслабиться на пару секунд?

Устроившийся на краю комода Альфред с изумлением оглядел мистера Джонса. Это был толстенький коротышка в дешевом вискозном костюме. Лысый, ни бороды, ни очков. Даже усов нет.

Маскировка, значит.

– А я не возражаю, – с предвкушением усмехнулся Альфред. – Мы здесь одни, пусть расслабится. Давай, Джонс, разоблачайся.

– Спасибо, – прочувственно ответил Джонс. – В этом наряде я задыхаюсь.

Альфред снова усмехнулся. Он покажет этим ньюйоркцам.

– Снимай. Располагайся. Чувствуй себя как дома.

Джонс кивнул и расстегнул лоснящийся серый пиджак. Затем – белую рубашку под ним. Потом глубоко просунул два указательных пальца в грудную клетку и потянул. Образовалась большая темная дыра шириной дюймов десять.

Из дыры выбрался черный паук – круглое тельце размером с человеческий кулак, ноги длиной и толщиной напоминают трубочные черенки. Паук устроился на груди Джонса, а тело, из которого он выбрался, словно окоченело, по-прежнему разводя руками грудную клетку, удобно упираясь спиной и ногами в стул.

– Вот так-то! – воскликнул паук. – Намного лучше.

Альфред осознал, что хмыкает и не может остановиться. Наконец собрался и заставил рот прекратить издавать этот звук, но звук продолжился в голове. Альфред таращился на паука, на окоченевшее тело, из которого тот вылез. Потом безумным взглядом обвел остальных собравшихся в комнате – Коэна, Келли, Джейн Доу.

Те сохраняли полное равнодушие.

Гул, доносившийся из портфеля на коленях Келли, внезапно сложился в слова.

Гости Альфреда утратили скучающее выражение и сосредоточенно подались вперед.

– Приветствую особых послов, – произнес голос. – Говорит командный центр. На связи Робинсон. Появилась ли значимая информация?

– У меня – ничего, – ответила Джейн Доу.

– И у меня, – сказал Келли.

– Ничего нового, – согласился Коэн.

Паук с наслаждением потянулся.

– Присоединяюсь. Не о чем докладывать.

– Джонс! – рявкнул голос из портфеля. – Надень униформу!

– Тут жарко, шеф. И мы здесь одни, сидим за тем, что местные называют запертой дверью. Помните, у них на Земле есть суеверие насчет запертых дверей? Нам не о чем тревожиться.

– Я покажу вам, о чем тревожиться. Немедленно надень форму, Джонс! Или, может, тебе надоело быть особым послом? Может, хочешь вернуться к статусу обычного посла?

Паук вытянул ноги и будто пожал плечами. Потом осторожно вполз задом в дыру на груди, и она сомкнулась за ним. Тело Джонса ожило, застегнуло рубашку и пиджак.

– Так-то лучше, – произнес голос из портфеля на колене Келли. – Больше никогда так не делай при исполнении.

– Ладно, шеф, ладно. Но нельзя ли охладить эту планету? Знаете, вызвать зиму, новый ледниковый период? Так было бы намного легче работать.