– Пока нет.

– Он должен брать с собой какое-нибудь оружие и держать его под рукой, – добавил капитан.

«Задай свои вопросы, Хелен, – говорила она сама себе. – Если они заставляют тебя выглядеть невежей – это потому, что ты и есть невежа. Но ты здесь, чтобы учиться, а они иногда не видят самого простого – слишком много воды утекло, слишком давно они стали полицейскими».

– Почему насильники чаще всего убивают жертву, именно душа ее? – спросила Хелен. В ее широко раскрытых глазах светилось любопытство. – Ведь частичная асфиксия – лишь одна из разновидностей.

– Словно бросая вызов смерти? – Кармайн выглядел довольным. – Да.

– Не думаю, что кто-то знает точно. По общему мнению, удушение – руками, удавкой, шарфом – дает убийце возможность неспешно наблюдать, как умирает его жертва. Это может длиться минуты. – Если убийца искусно владеет шнуром, он может доводить свою жертву до грани десятки раз, прежде чем свершить последний coup de grace[3]. К тому же такая смерть бескровна, а большая часть убийц-насильников не любят крови. Из-за нее грязно, и последствия могут быть непредсказуемые, если только заранее тщательно не продуманы варианты, как смыть с себя всю кровь. Одна крохотная капля может подписать приговор, если кровь была редкой, а убийце не полагалось быть в том месте. – Кармайн развел своими крупными красивыми руками: – Я могу сказать одно, Хелен: Додо нужна не кровь, его возбуждают мучения женщин.

И хотя они сидели в комнате без окон, возникло ощущение, что зашло солнце. Хелен задрожала. Мучения. Какое ужасное слово. Она осознала, что в свои двадцать четыре года еще ни разу ни сталкивалась с мучениями ближе, чем на экране телевизора или газетных полосах.

– Как Додо ухитряется выбирать таких разных девушек? – спросила Хелен. – Ширли – архивариус, Мерседес – модельер, Леони – математик, Эстер читает лекции по предпринимательству, Мэрилин – археолог, специализирующийся на динозаврах, Натали занимается закупкой женской одежды для сети магазинов, Мэгги – физиолог. Где связующее звено, кроме их места жительства в Кэрью?

– Сомневаюсь, что оно есть, – ответил Ник. – Думаю, нам стоит принять на веру, что Додо сам живет в Кэрью и под черным капюшоном скрывается лицо, хорошо известное всем местным жителям. Он может быть членом «джентльменского патруля», может оказаться той телезвездой, с которым ты периодически появляешься вместе, Хелен.

– Курт? – Хелен даже засмеялась. – Это вряд ли, Ватсон! Он – кандидат на Нобелевскую премию по физике.

– Верно, но ты же понимаешь, о чем я говорю. Кем бы ни был наш Додо, он ведет двойную жизнь. Готов поклясться, что его приглашают на вечеринки Марка Шугамена. Кстати, именно эти вечеринки посещали все жертвы насильника.

– Ник! – рассерженно воскликнула Делия. – Ты украл мое открытие.

– В самом деле? Ну и ну, Диле. Сожалею.

– Важно не это, – перебил их Кармайн, – а то, что вы оба обратили внимание на вечеринки. Похоже, ты не просто мельком переговорила с другими пятью жертвами, Делия.

Она покраснела так сильно, что ее румянец невольно составил яркий контраст с оранжевым галстуком.

– Ну… да. Они до смерти хотели поговорить. Ведь после публичного заявления Мэгги об изнасиловании они поняли, что опасность им больше не угрожает. Это очень интеллигентные женщины.

– Вы не верите, что лицо под капюшоном может быть обезображено? – спросил Кармайн.

– Нет, – ответила ему Хелен. – У него нет заячьей губы, расщелины нёба или родимого пятна, капитан. Ник зря пошутил насчет моего друга, но я понимаю, почему он привел в пример именно его. Курт фон Фалендорф – очень привлекательный мужчина, который еще и гений в науке. Они патрулируют в одной тройке – Курт, Мейсон Новак и Марк Шугамен, – водят дружбу с Дэйвом Фейнманом, мужчиной в возрасте, и с парой молодых ребят – Биллом Митски и Грегори Пендлетоном. Но могу вас уверить, сэр: никто из них не прячет мистера Хайда под личиной доктора Джекилла.