Я стоял в нескольких шагах от упавшей девушки, и не имея возможности даже пошевелиться, непонимающе смотрел на все происходящее. Я не чувствовал ни рук, ни ног, я даже не замечал дышу ли я. Я мельком услышал, как кто-то вызвал бригаду скорой помощи, сообщив об аварии, и в следующий же момент упал на колени, взяв еще теплую руку Светланы, которую я так не хотел отпускать, и из глаз моих потекли безмолвные слезы. Вскоре приехала карета скорой помощи и полиции. Мне пытались задавать какие-то вопросы, но я молча сидел на коленях, держа свою возлюбленную за остывающую руку, наблюдая за всем происходящим, через глухую стену отрешенности.

– Как же я хочу умереть! – стоном вырвалось из моих уст, когда родители приехали меня поддержать.

– Не смей даже думать об этом! – строго по-военному проговорил мой родитель. – Выкинь из головы эти мерзкие мысли!

– Я не вижу другого пути, все кончено. – я горел изнутри, моя душа стонала.

– Не глупи! – так же строго продолжил отец. – Тебе только двадцать один год, твоя жизнь только началась. Многое еще будет на твоем пути, и ты сам вскоре это поймешь и осознаешь, что на этой потере жизнь не заканчивается, а возможно, только начинается.

– Все пройдет! – продолжал родитель. – Переболит, но жизнь идет дальше, и ты ее должен прожить достойно, а не загубить по глупости.

– По глупости? – возмутился я, – А как бы ты себя повел на моем месте? – спросил я со злостью в голосе.

– Я? Я прожил бы жизнь за двоих, радуясь каждому моменту! – твердо ответил он. – Неужели ты думаешь, что она захотела бы забрать тебя с собой? – и здесь я действительно задумался.

На кладбище, я пробыл дольше всех, стоя и смотря, как она улыбается на фотографии. Я много думал, после разговора с отцом и сейчас был готов отпустить её. Весь не долгий путь до стоянки, я заставлял себя не оборачиваться, и всю дорогу мысленно повторял: «Извини, извини, что оставляю тебя, извини, что не смог защитить. Я не отказываюсь от своих чувств, я просто оставляю их с тобой. Я дарю тебе все воспоминания, все тепло моего сердца. Я не могу ничего исправить, но я должен принять все таким, каким оно есть! Это не слабость, а сильная черта моего характера, ведь я должен продолжать жить, жить там, где ты меня оставила. Я должен вспомнить, как это жить, если рядом нет тебя. Нет, я должен научиться жить в этом мире, где теперь нет тебя. Нет, я не отказываюсь, я всегда буду о тебе помнить, как о теплом, светлом счастье, которое когда-то посетило мое сердце. Спасибо тебе, что ты была в моей жизни. Но теперь я должен с тобой попрощаться. Милый Светик, я отпускаю тебя! Прощай!»

Я не уверен, что мне от этого стало легче, как обещал отец, но время действительно многое стирает.

– Пап, я поживу некоторое время у вас, ну по крайней мере пока не начнутся занятия? – спросил я, выходя из машины.

– Я сам хотел тебе это предложить, тебе пойдет на пользу свежий воздух, да и мама будет рада! – похлопав по плечу ответил мой родитель, с которым я сегодня впервые за двадцать один год, нашел общий язык. Он провел рукой по моим волнистым волосам, как у мамы, и произнес совершенно неожиданные слова. – Красивые волосы! – и улыбнувшись добавил, – Тебе идет!

Собрав самые необходимые вещи, побросав их в спортивную сумку, я с удовольствием выехал за город, где мне не пришлось чувствовать себя одиноким. Небольшой зеленый садик, и несколько грядок на мамином летнем огороде, немного отвлекли меня от всех переживаний. В после обеденной дреме я с удовольствием нежился в гамаке, под защитой густой листвы раскидистой яблони. В свободное от помощи родителям время, я тренировал свои навыки игры на гитаре, немного помучив папин «мартинес», и мамино пианино стоящее в просторном холе, небольшого особняка. Но август неумолимо подходил к концу, а на его смену подкрадывался коварный сентябрь.