Жил Павел Федорович Беликов с женой Галиной Васильевной в поселке Козэ-Ууэмыйза под Таллинном на втором этаже небольшого двухэтажного дома с двумя подъездами. Рядом завод, на котором он работал до пенсии, рядом почта – два шага шагнуть, совсем близко и автобусная остановка.

Во время войны здесь хозяйничали немцы. Хозяйничали при обысках и в доме Беликовых. Несколько раз переворачивали все «с ног на голову». Но вот на простой этажерке совершенно открыто рядом с рабочим столом Павла Федоровича стояли изданные еще до войны рижанами книги Учения Живой Этики. И ни одну книгу ни разу не тронули, не заметили немцы.

Квартира Павла Федоровича была малогабаритной. Из маленькой прихожей одна дверь вела в его комнату, другая – в маленькую кухню.

В комнате справа от окна располагался небольшой двухтумбовый стол и на нем конторка, пишущая машинка, листы рукописей, иконка Сергия Радонежского. На конторке – статуэтка Будды, прислоненные к стене портреты Елены Ивановны Рерих и Николая Константиновича Рериха. На стене в рамках фотографии всех членов семьи. И репродукция с картины Святослава Рериха «Возлюби ближнего» (изображение Иисуса Христа).

Слева рядом со столом у окна – небольшая этажерка с книгами Живой Этики, альбомами с репродукциями и фотографиями, папками с письмами многочисленных корреспондентов Павла Федоровича. Справа от стола – дверь на кухню. У стены, что напротив окна, – шкаф. Напротив стола у другой стены – диван, на котором и сидели приезжающие к Павлу Федоровичу гости – в двух шагах от него. За малостью комнаты книги располагались на самодельных полках, идущих под подоконником и по периметру стен, почти у потолка. О кухне и говорить не приходится – стол, четыре стула и до стен – рукой достать.

Но от этого малого физического пространства исходили мощные лучи Тепла и Света, которые живут в моей памяти до сих пор, помогая не свалиться вниз, если я оказываюсь вдруг на краю пропасти.

В феврале 1976 я перешел работать инженером-математиком в отдел АСУП электротехнического завода им. Пегельмана. Здесь работала дочь Павла Федоровича Елена. Она и взрослый сын Павла Федоровича Кирилл жили в это время в Таллинне. На этом же заводе на изготовлении кристаллов для полупроводниковых схем был начальником участка и мой свидетель по «уголовному делу», однокашник по училищу Александр Салюков. Воистину, мир тесен.

Изредка мы встречались с Сашей, с грустью вспоминая с нами случившееся. Но основные мои встречи и будущие надежды были связаны, разумеется, с Павлом Федоровичем.

«Дорогой Геннадий Владимирович, – писал Павел Федорович в первых письмах ко мне, – конечно же, я с большим удовольствием побеседую с вами, и приезжать к нам вы можете независимо от возможностей Коли. В будние дни, вероятно, вам не выбраться, но в будни спокойнее в том отношении, что приезжих не бывает <…>. В начале июня у меня должен быть визитер из Москвы – врач-психиатр. Знакомство не очень близкое, поэтому разговора может не получиться. Беседовать лучше в абсолютно своем окружении <…>. Об Алтае следует хорошенько подумать. Связи у меня там есть. Шмакова и другие книги с удовольствием дам» (май 1976).

«Сердечно благодарю вас за теплые слова, очень ценю их. Искренняя устремленность, которая присуща вам, конечно, не могла не выявить во мне ответа и не сложить к вам особого отношения. Уверен, что все у вас должно сложиться хорошо. Через Алешу (А. Н. Анненко. –