Потом поехали к Беликовым в Козе-Ууэмыйза (Харьюский район), в часе с лишним езды от Таллинна, куда Павел Федорович переехал жить из-за старого недуга легких. Здесь по соседству некогда находилось имение Икскюль. Мы гуляли по старинному парку и разговаривали на многие темы.

В центре села семья Беликовых – сам Павел Федорович, его жена Галина Васильевна и бабушка – имела уютную трехкомнатную квартиру в двухэтажном доме. Около домика росли цветы, а чуть дальше были разбиты грядки с овощами. Как это принято у эстонцев – и дома ни соринки, и в саду ни сорняка.

Я обычно ночевала в кабинете Беликова, вдоль стен которого стояли книжные полки до самого потолка. Среди множества собраний сочинений – томики поэзии. Павел Федорович признался мне, что очень любит Заболоцкого, а в молодости и сам писал стихи. Он читал мне и свои стихи, и стихи других поэтов.

Большим событием в жизни П. Ф. Беликова стало возвращение Юрия Николаевича Рериха на Родину. В отличие от других Павел Федорович старался не тревожить его, в основном они виделись на выставках. Лишь сказал, что на него Юрий Николаевич всегда может рассчитывать. И встречи со Святославом Николаевичем были знаменательными. Именно уход брата очень сблизил С. Н. Рериха с П. Ф. Беликовым. Большая статья Беликова о Ю. Н. Рерихе (в форме интервью) появилась в журнале «Огонек». Все больше стало появляться и научных статей о Н. К. Рерихе – в сборнике «Страны и народы Востока» и в других изданиях.

Еще до войны П. Ф. Беликов мечтал написать большую работу о Н. К. Рерихе. Он прислал нам свой обширный труд философского характера о Рерихе-мыслителе. Когда ему удалось заключить с издательством договор на книгу о Н. К. Рерихе в серии «ЖЗЛ», Павел Федорович приступил к ней со всей ответственностью, пылом и благоговением своего сердца. Днем он работал главным бухгалтером местного совхоза, но каждый вечер после работы с восьми до двенадцати проводил за письменным столом.

Правда, неизвестному бухгалтеру не хотели одному доверить книгу о художнике, он должен был консультироваться с ленинградским искусствоведом Валентиной Павловной Князевой, но она полностью доверила ему эту работу.

В то время собирать материалы для книги, особенно о последнем периоде жизни Н. К. Рериха, было не так просто. Взяв отпуск, П. Ф. Беликов работает в главных библиотеках, архивах Москвы и Ленинграда. Многочисленные письма летят в разные города, в том числе и в Ригу. Завязалась тесная переписка с С. Н. Рерихом, который посылает ему книги Н. К. Рериха, изданные за рубежом, периодику с посвященными художнику статьями, свою брошюру об искусстве долины Кулу («The Art of Valley Kulu»).

Многое дала Беликову и переписка с бывшим секретарем Н. К. Рериха Владимиром Анатольевичем Шибаевым (1898–1975), который в то время жил в Кардифе, около Лондона. В его коллекции было около тысячи фотоснимков времен пребывания в Наггаре и Кулу. Некоторые из них были присланы и моему отцу еще в 30-е годы.

Сила устремления, упорный труд над книгой были причиной того, что иногда в работе помогали «неведомые силы». Бывало, Павел Федорович жаловался мне: «Не знаю ничего о Н. К. Рерихемозаисте…» Потом обрадованный рассказывает: «Еду в Петербург, читаю “Пути Благословения”. Вдруг заговорил человек, сидевший напротив: “Вы тоже любите Рериха?” Оказалось, что сосед по вагону – сын знаменитого мастера по мозаике Фролова, вместе с которым Н. К. Рерих работал в мастерской Академии Художеств». Вместе с новым знакомым они побывали в этой мастерской, и Павел Федорович привез мне оттуда горсть позолоченных стекляшек.