Черт, еще же бортпроводницу надо как-то вставить и подставить. А главное, – решить, кто же все-таки Совуна укокошил. Или они все трое? Как у Агаты Кристи в «Убийстве в восточном экспрессе»? Да, но тогда и дырки на шее должно быть три. Ксения почувствовала, что совсем уж завралась в своем неожиданно нагрянувшем творческом раже…

Глава четвертая

«Не стреляй!» – вдруг раздался хрипловатый голос где-то рядом. Ксения вздрогнула от неожиданности, но через секунду поняла, что это рингтон ее телефона взывает голосом Юрия Шевчука. Звонила, конечно, дочь Катерина, которая, как всегда, когда волновалась, кричала в трубку с интонациями пионервожатой на утренней линейке. Катя вывалила на Ксению целый ушат дурных новостей – над южной Финляндией ураган, многие дороги размыло и завалило упавшими деревьями, самолеты не летают, поезда не ходят, даже телефонной связи некоторое время не было и Вайфай не работал! Ну в общем «ребенки плачут, все кричит, никто никого не понимает, просто оррёр, оррёр, оррёр! – резюмировала мысленно Ксения, вспомнив гоголевскую «просто приятную даму»4. «Мама, а вы-то с Василием как, вы в порядке? – наконец догадалась спросить дорогая дочь. Ксения заверила, что все хорошо, сидят в Турку, ждут у моря погоды, обещают их кормить и отвезти в Хельсинки на автобусе, как только будет возможно. «Ну мы вас дождемся тут, мы с Игорем номер в гостинице сняли, до Тампере сейчас тоже ехать на автомобиле не советуют. Будем на связи, целуй там Васеныша!» – закончила разговор Катя.

«Будем на связи, если связь будет, – подумала Ксения, убирая телефон.

Вынырнув, благодаря звонку дочери из мракобесного тумана сочинительства, она заметила, что стул рядом пуст. Пошарив взглядом по залу, увидела, что внук стоит у буфета и что-то покупает. Совуна у стойки уже нет, а профессор продолжает уныло сидеть на «насесте». Васька вернулся к ней с бутылочкой кока-колы в одной руке и с какой-то небольшой бумажкой в другой.

–– Баб, смотри, этот очкастый, на которого ты все пялилась, уронил визитку.

Ксения, нацепив очки, успела прочитать «Юрасов Юрий Юрьевич», и в это время неожиданно погас свет и зал погрузился в полную темноту.

На пару секунд в помещении повисла тишина, а потом в темноте как будто зашевелилось огромное многорукое и многоногое существо – оно ерзало, сопела, бурчало, вскрикивало тревожно. Но уже через пару минут этот триллерный эффект исчез: темноту начали прорезать лучи телефонных фонариков, а бодрый голос по громкой связи сообщил на финском и английском, что свет погас в связи с небольшой аварией, вызванной непогодой, и в скором времени неполадки будут устранены. Это Ксении перетолмачил сидевший рядом Васька, впрочем, суть сообщения она и без переводчика уловила.

Она тоже включила фонарик в мобильнике и направила луч света на визитку ‘Yuri Yurasov, Executive Director of Astra+ Company’ и ниже по-русски «Юрасов Юрий Юрьевич», исполнительный директор компании «Астра+» Значит, никакой не Совун, а Юрасов Юрий Юрьевич! Стоп! Неужели? Ну вряд ли найдется много людей точно с таким же именем, отчеством и фамилией. Да и недаром лицо Совуна временами казалось ей странно знакомым. Если мысленно убрать эти совиные очки, и вместо залысин нахлобучить на голову шапку непослушных кучерявых волос – то… Господи, неужели тот, кого она нарекла Совуном, так долго мысленно гнобила и даже убила в своем недоделанном детективе, – это Юрасик, Юрок, Юрка – тот, из ее стройотрядовской юности?

Глава пятая. Ксения

Ксюша очень хотела поехать после первого курса в стройотряд. Когда девочкой из провинции поступала на филфак ЛГУ, она полна была глупых и наивных представлений о студенческой жизни – типа будет она веселой, насыщенной, «с книгою, с дружбою, с песнею». Но уже месяца через два, одев мамино крепдешиновое выходное платье (винтаж!) и намалевав на своем круглом, как репка, личике стрелы «ресниц» до средины щеки, она сидела, а чаще стояла, с чашечкой «кофэ» и сигаретой на филфаковской лестнице, погруженная в нескончаемый треп, преимущественно о том, о чем она и ее «сотрёпники» имели весьма приблизительное представление.