– Хрена се, – качнул головой Андрей. – не похож на него такой метод работы, а ты на спецназовца.

– А ты о его методах все знаешь? – спросил я, пропустив мимо ушей сравнение с элитным бойцом.

– Слава Богу нет, старался особо не вникать. Его дела – это его дела, я туда не лезу.

– То есть, если бы он зарезал твоего закадычного друга, то это тоже его личное дело и тебя не касается? – спросил я, глядя ему прямо в глаза.

– Не надо путать, – насупился он. – Я об этих планах понятия не имел. Если бы я был в курсе, обязательно предупредил бы. Они это прекрасно знают, поэтому меня в эти планы никто не посвящал. Я и о том, что на вас совершили покушение сегодня узнал из прессы.

– Какую роль ты вообще играешь в этом спектакле? – спросил я без особой надежды, что он мне расскажет всю правду. – Я сначала думал, что эти трое просто помогают тебе прогуливать папины денежки, но, похоже, это не совсем так.

– Совсем не так, – пробубнил Андрей и уставился в стол перед собой. – Лучше не пытайся вникнуть, Сань, я на самом деле не хочу тебе зла, я помню наше детство, нашу дружбу, как ты меня выручал по жизни и помогал отмазаться перед родителями, когда я бедокурил сверх нормы. Такие вещи не забываются. Поэтому прошу тебя, не лезь, целее будешь.

– А ты сам вылезти из всего этого дерьма не хочешь?

– Поздно. Я слишком сильно с ними повязан. Если я попытаюсь уйти, меня подставят так, что меня отправят на каторгу до конца жизни. Или камень к ногам и в Неву, что получится быстрее и намного проще.

– Ты думаешь, что они решатся просто так порешить сына одного из самых богатых и влиятельных людей в Питере? Это ведь им просто так с рук не сойдёт! – возмутился я.

– Им этот фактор не помеха, – махнул он рукой и взял рюмку со стола. – Вздрогнем?

– Вздрогнем, – ответил я, мы чокнулись, я прикоснулся губой к напитку и поставил стопку на стол.

Андрей увидел мою халтуру, но ничего не стал говорить. Наверно уже начал привыкать, что к алкоголю я отношусь без особой симпатии.

– Расскажи мне всю правду о серебряном амулете, что лежит в чёрном кожаном блокноте, – спросил я. – Мне уже кое-что известно, поэтому можешь не юлить.

Я не стал спрашивать, как изначально собирался, был ли амулет изначально его личным, о чём говорит печать на форзаце. Пусть сам говорит, а я уже подумаю.

– Думаю, что ты всё правильно понял, – сказал он и окончательно скис. Его внешний вид сейчас никак не соответствовал образу вечного балагура и весельчака. – Этот амулет предназначался именно для тебя. Печать я свою поставил, чтобы ты поверил, что даю тебе попользоваться временно своей вещью. Но с другой стороны, я тебя не сильно обманул тогда.

Андрей расстегнул пару пуговиц рубашки ниже галстука-бабочки, окинул взглядом соседние столы и продемонстрировал мне полный двойник того серебряного амулета. Судя по исходящей от него ауре, он находился в активированном состоянии, по телу пробежала дрожь. Охренеть не встать! Почему же тогда я сразу его не почувствовал, как тогда у себя в кабинете, когда впервые открыл чёрный блокнот?

– Рубашка непростая, – сказал словно прочитав мои мысли Андрей. – Здесь специальная экранирующая защита, чтобы посторонние не засекли наличие артефакта. Посмотри на вышивку на воротнике, пара таких же рубашек должны быть и у тебя в гардеробе. Благодаря этому тебя никто с ним не засёк за полтора месяца, а ты сделал неплохой рывок в развитии дара, собирался уже подавать прошение на определение второй ступени.

– Понятно, – кивнул я, хотя на самом деле осталось ещё достаточно много непонятного. – А про золотой амулет ты знал?