Рабыней, продажной женщиной с улицы желтых огней, признанной официально и на весь свет, – вот кем мне предлагали стать. Чтобы чуть позже выйти замуж за того, кого мне подберет император. Да я ведь даже не подданная Шагдараха! Не подданная империи!

– Ваша Светлость, что с вами? Вам плохо? – обратилась ко мне служанка, с опаской поглядывая на смеющуюся меня.

– Мне? – вопросила я, остро ощущая подступающую истерику. – Я в порядке. Не обращайте внимания.

     Но чего было не отнять у будущего императора, так это благородства. Я много разного слышала о нем. Чаще всего о наследном принце Шагдараха рассказывали страшные вещи. Говорили, что он не знает, что такое честь, достоинство, благородство, но все оказалось лучше, а потому я хоть немного, но воспряла духом, собираясь вежливо отказаться от такой сомнительной чести.

     Если мне нельзя совсем уехать из дворца, то хотя бы разрешено выбрать между фавориткой и фрейлиной. И я по-настоящему была благодарна за это, потому что губить свою судьбу не желала ни за какие богатства и привилегии.

– Мне нужны листок и перо, – обратилась я к служанке, что так и стояла рядом. – И поставь уже на столик этот поднос.

     Не меньше десяти минут я пыталась корректно сформулировать свой отказ, не забывая поблагодарить и за возможность выбрать, и за оказанную честь, и за выделенные мне покои, которые мне придется сменить в самое ближайшее время. Понимала, что будущий император уверен в моем согласии – только полная дура откажется от открывшихся перед ней возможностей, но эта унизительная ответственность точно не для меня.

– Отдай одному из служителей, что стоит в коридоре, – передала я поднос с запечатанным конвертом без подписи, брошью в виде цветка и синим бархатным мешочком. – И… Как твое имя?

– Гела, Ваша Светлость, – поклонилась девушка, а я только обратила внимание на ее темные волосы, убранные в пучок, и строгое черное платье, что полностью скрывало ее тело.

     На этих размышлениях и зависла, не заметив, как она вернулась обратно.

– Приготовить вам ванну? – спросила она.

     Я уже хотела было ответить, что в этом нет необходимости, потому что мне должны выделить совсем другую комнату и вот там…

     Не успела. В дверь постучали, и я кивнула, чтобы девушка открыла. Новое письмо на подносе привело меня в замешательство, но еще большее удивление вызвали вернувшиеся мешочек и брошка.

     В отличие от предыдущего послания, почерк был размашистым и каким-то нервным, будто писал совсем другой человек.

     «Отказ не принимается. Я давал вам возможность сделать этот выбор самостоятельно, но вы не воспользовались ей. Выбора у вас больше нет.

     Вы – моя фаворитка, и это приказ».

     Подписи не было, как не было и ни капли уважения, понимания и благородства. Ощутив такое явное облегчение, я вновь испытала бурю эмоций, что слились в одну-единственную – пока еще злость, но совсем скоро отчетливую ненависть. Он не имел никакого права мне приказывать, а я…

     Я не обязана подчиняться. Все это зашло слишком далеко. Ни о какой помощи, ни о каком сотрудничестве в таком ключе не может быть и речи.

     Я больше не подбирала слов. Больше не думала над тем, что пишу. Лишь несколько предложений:

     «Вы не мой император. Вы не имеете права мне приказывать. Я сейчас же покину дворец. Благодарю за оказанную честь».

     Служанка вышла, а я тут же схватила свои сумки и попыталась призвать Темный дар, но тщетно… Сила отзывалась, однако переместиться я не могла, хоть и пробовала в разные места, не только на центральную площадь Шагдараха.