Я встала, но он вдруг рявкнул.

— Сядьте, Аврора Михайловна. Я вас услышал. Теперь послушайте меня. Плакать не будете?

- Нет.

- Я издеваюсь над вами из праздного любопытства. И точно не потому что хочу затащить вас в постель. На моем факультете учатся уроды и подонки, считающие, что весь мир принадлежит им. И во многом они правы. А вы, — он посмотрел на меня внимательно. – Выглядите как актриса тех самых немецких фильмов. Слишком красивая, слишком яркая и это, как я понимаю, при отсутствии макияжа. Мне нужен специалист вашего уровня, и я бы никогда не взял вас на работу, не имейте вы тех навыков, которые прописаны в вашем резюме. И в которых я убедился сам. Но вы должны понимать, что каждый день вы будете сталкиваться с сотнями сальных мужских взглядов , и сотнями завистливых женских. Вы будете подвержены анализу, вас мысленно разденут и поимеют во всех позах и вы не имеете права дать слабину, вы не имеете права демонстрировать эмоции, даже если вас на них специально собираются вывести. Понимаете.

— Кажется, да, — а он мне нравится все больше. И весь его лощеный вид, скрывает весьма грубого мужчину, который просто умело подстраивается. – Да, я понимаю.

— Вы уверены, что справитесь?

— Нет, но я обязана это сделать. Мне нужна приличная работа и приличный заработок.

— И?

— И мне не нужны связи со студентами или преподавателями…

— Почему?

— Что? – я даже опешила.

— Почему вам так нужна эта работа, почему государственный вуз.

— Потому что это единственный способ забрать сына из детского дома.

— Почему вам его не отдают?

— Меня лишили родительских прав, как только я вернулась с ребенком в Россию. Муж бывший постарался.

— Ладно, меня это не касается. Мне нужно, чтобы вы выполняли свои обязанности и только их.

— Понимаю. Можете не сомневаться, самое важное для меня справиться. И еще я хочу защитить докторскую на основе вашего вуза. Это же можно?

— О, даже нужно. Докторов иностранных наук у нас очень мало. Тогда добро пожаловать, Аврора Михайловна. Можете с утра занести документы в отдел кадров.

— Спасибо, спасибо, Виктор Александрович, — улыбнулась я, а он вдруг нахмурился.

— И не улыбайтесь. Никогда.

— Да, — поджала я губы. – Конечно.

3. Глава 2.

Когда собеседование закончилось, я вздохнула свободнее. Мне прямо сейчас хотелось пойти к директрисе детского дома, где держали моего Мишу и рассказать, что я не просто нищеброд— студент с темным прошлым, а преподаватель государственного вуза. Но пока я не закрепилась, пока не получила об этом справку, ребенка мне не видать. Помимо этого нужно будет получить докторскую и нормальное жилье, которое устроит службу опеки. И только после этого, я смогу видеть малыша не за воротами по выходным, а каждый день— сама забирать из садика, сама воспитывать. Быть с ним рядом.

Преисполненная энтузиазма я спешила в метро, чтобы скорее добраться домой и подготовиться к первому дню на рабочем месте. Помимо обдумывания метода обучения, я купила еще пару закрытых рубашек, темных жилетов, юбок в пол и обязательно очки с обычными стеклами. Придется немного поиграть роль Кати Уваровой из всеми известного сериала, но студенты должны меня уважать. Они должны понимать, что я прихожу к ним не развлекать, а учить.

Но даже я не понимала в тот день, насколько это сложно сдерживать толпу по сути подростков, которые никак не могли выйти из пубертатного периода. Слыша очередной очень остроумный прикол от старшекурсниа на тему немецкой училки, я лишь могла закатывать глаза. Я смотрела на эти наглые рожи и удивлялась. Ведь они по сути мои ровесники, но я чувствую себя неизмеримо старше. А может быть потому, что я все это прошла? Клубы, крутые тачки, секс, запрещенные вещества. Я все это видела, я жила в этом всем с юности.