Борис замолчал, давая Лике возможность переварить входящую информацию и прийти в себя для дальнейшего разговора.

– Я не думаю, что хочу задавать его сейчас.

Она снова поднялась из-за стола, неловко потопталась на месте и рванула к двери.

– Эй, постой, – окликнул ее маг.

Девушка обернулась. В его протянутой руке была визитка.

– На случай, если передумаешь.

– Я не… – снова начала Алика, однако, увидев на карточке изображение знакомого ей компаса, замолчала. Она с болезненной обреченностью подняла глаза на мага.

– Тебе не обязательно отвечать сейчас. Но, если передумаешь, позвони. На обороте мой телефон.

Алика еще несколько мгновений смотрела на Бориса, потом сунула визитку в задний карман джинсов и почти бегом выскочила на улицу.

Уже час Лика сидела за кухонным столом и в задумчивости вертела в руках визитку. Откуда чертов маг узнал о компасе? Алкоголь уже давно выветрился, и сейчас она боролась с желанием немедленно найти Бориса. Однако верить первому встречному на слово Лика тоже не собиралась. Она наконец отложила карточку и решительно поднялась из-за стола.

Лика знала – кабинет отца пуст, но все равно заглянула, прежде чем войти. Внутри было тихо. Только одинокий огонек настольной лампы под зеленым матовым стеклом тускло освещал часть столешницы, выхватывая из темноты ломаные очертания сложенных стопкой учебников. Девушка прекрасно ориентировалась в полутьме, так как проводила в кабинете отца все свободное от больницы и учебы время. Она не хотела включать свет, чтобы не потревожить жмущихся по углам призраков. Достала с одной из бесконечных книжных полок внушительный фолиант, затянутый в темную сыромятную кожу, и, отодвинув учебники в сторону, устроилась с ним за большим письменным столом.

Ее интересовала глава «Физические состояния времени и пространства. Способы воздействия». Звучало довольно устрашающе, особенно учитывая, что компас, о котором здесь шла речь, красовался на визитке чокнутого мага-фокусника, совершающего мировое турне.

Лика помнила историю, которую рассказывал отец, когда в первый раз заговорил с ней о Портале.

– Сотворивший мир призвал помощника, которого наделил силой созидания. Его называли Темным творцом. Два циферблата компаса означают миры – земной и подземный, – отец вел длинным крючковатым пальцем по изображению компаса на пожелтевшей от времени странице книги из Александрии. – Только он способен открыть проход.

– Почему «Темный творец»? – невольно перебила Лика. Ее маленькое сердечко быстро билось в груди, как и каждый раз, когда отец рассказывал ей очередную захватывающую историю.

– Потому что он вознамерился потягаться с Создателем. Он сотворил еще один мир – подземный, где хотел заточить своего отца навечно. За это Создатель проклял Творца, заточил в его же тюрьму, обрек на вечное скитание в темных недрах изнанки. Это место называется Арцелон. Что-то вроде дантовского Ада. Ты читала.

Тогда Алика еще не понимала, о каком Портале говорил отец, и не знала о его безумной теории путешествия между мирами. Ее тогда больше интересовала сказка о Создателе и его сыне.

Отец, как любой другой ученый, был закоренелым скептиком. При этом совершенно серьезно и с большим уважением изучал древние религии и обычаи. Алика порой недоумевала, как все это уживалось у него внутри. При абсолютном неверии в Бога он пытался построить Портал, способный вернуть маму из загробного мира.

Поляков с его одержимостью новыми открытиями был не лучше. Начитанный, знающий восемь языков, он почти никогда не разговаривал. А если такое все же случалось, от его колких замечаний и саркастических насмешек было не спрятаться. Именно поэтому он производил впечатление человека нелюдимого и желчного. Лика и сама первое время шарахалась от язвительных замечаний Руслана Витальевича. «Руслика-суслика», как она его про себя называла, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от собственной безнаказанности. Правда, сказать все, что она о нем думает, Полякову в глаза решилась только в семнадцать. Тогда они крепко поссорились.