– Жив! – была первая его мысль.

Он оказался в вязком месте, напоминавшем мягкие горы, но более плотном. И здесь была еда, хоть и в незначительном количестве. Но не было связи с землей и небом, место казалось изолированным и находящемся где-то глубоко под землей.

– Вот почему еще никому не удавалось выбраться живым из сжавшегося куста, – подумал Ит. – Выхода из него нет. Но умирать не хочется.

Мерный ритм, пронизывающий его, почему-то бодрил и возрождал тягу к жизни.

Прибежал Женька, друг Лёльки. Весть о случившемся мигом облетела их небольшой поселок и достигла Женькиных ушей.

– Рассказывай, – встревожено потребовал он.

– Да ничего особенного, – приподнялась Лёлька. – Просто молния в меня ударила. Я клубнику перед дождем собирала.

– Фу-ф! – выдохнул Женька. – А в поселке чего только уже не выдумывали. Сарафанное радио, блин!

Женька согнал Ксюшу и уселся на ее место.

– Только не притрагивайся ко мне, – предупредила Лёлька.

– А что? Ой! – тут же подскочил Женька, ужаленный током.

– Я же предупреждала, – рассмеялась Лёлька. – Я – дракон, бойся!

– Да уж! – Женька был шокирован. – Жуть! Ты теперь недотрога. Откуда это у тебя?

– Не знаю, – пожала Лёлька плечами. – Появилось после этого случая. А как – не пойму.

– Может, – задумался Женька, – в тебя вселилась шаровая молния.

– Я ее не видела. Да и Ксюша тоже.

– Она могла подкрасться незаметно сзади и влепиться в тебя. Ну-ка покажи спину. Нет, – он почесал нос, разглядываю чистую спину Лёльки. – Но от простой молнии током бить не будет. Разве только от шаровой.

– Умник! – толкнула его Лёлька. – Иди уж!

Он еще немного поболтали, и Женька ушел, успокоенный.

Убедившись, что из ловушки, в которую он угодил, выбраться невозможно, Ит решил освоиться на новом месте. Ловушка была небольших размеров. За ее границей была земля, твердая, беспощадная, проникнуть через которую возможности не было. Окажись в земле, Ит неминуемо бы погиб от невозможности двигаться и истощения в конечном счете.

Быстро изучив ограниченную территорию, все ее закоулки, изгибы и выступающие участки, Ит обосновался в самом нижнем ответвлении, где пищи было больше всего. И здесь его начали настигать мысли. Но мысли не его. Чужие мысли. Словно здесь находился еще кто-то, невидимый. Возможно, даже такой же, как и он, бедолага. Мысли были вязкими, как сама ловушка, медленными и размытыми. Но, проявив усердие, можно было частично, несмотря на медлительность, уловить их.

– Кто ты? – не выдержав, крикнул Ит. – Отзовись!

Ночь Лёлька провела беспокойную. Ей снилось, что кто-то проник в ее голову, читает ее мысли и даже пытается заговорить с ней.

– Ты в порядке? – спросила мама поутру. – Ты металась во сне, разговаривала.

– Все хорошо, мама, – успокоила ее Лёлька. – Сон приснился.

– Расскажи.

– Не помню, – Лёлька помолчала, пытаясь вспомнить, – забыла.

На следующую ночь сон опять повторился. Опять кто-то лез в ее сны, пытался говорить с ней.

– А кто ты? – не выдержала Лёлька и ответила на призыв.

В ответ было молчание. Но Лёлька каким-то образом почувствовала шоковое состояние незнакомца.

– Где ты? – продолжала мысленно Лёлька. – Откуда ты? И каким образом говоришь со мной?

– Я – Ит, – оправился от шока незнакомец. Я попал в яму-ловушку и не могу выбраться. А говорю обычно, как еще? А ты кто?

– Я – Лёлька. Говоришь ты необычно, Не голосом, а мыслями.

– Голосом? – удивился Ит. – Это как?

– Как, как, – ответила Лёлька. – Голосом – это ртом. Выдыхаешь воздух и произносишь слово вслух.

– А что такое рот?

– Какой ты глупый! – рассмеялась Лёлька. – Рот – это рот. Им едят, им говорят. Им дышат.