Под вечер из Звизжей прискакал гонец и позвал всех в местный ДК. Сказал, что там будет концерт. Какой концерт, зачем концерт – не сказал и ускакал. Дядя Коля поморщился и решил, что не поедет. Художники почесали в затылках и постановили: мероприятие таки посетить. Оказалось, что концерт посвящен 30-летию трудовой деятельности директора районного дома культуры Елены Юрьевны Кондрашовой. Это большое культурное событие она будет отмечать целый год: каждый месяц в каком-нибудь очередном сельском клубе будет греметь концерт, но самый первый Кондрашова решила устроить в Звизжах, потому что именно здесь она начинала свою трудовую деятельность. В те времена в Николе-Ленивце еще не было дяди Коли, а то карьера Елены Юрьевны могла бы сложиться совсем по-другому.

Художники посмотрели первые два-три номера, а потом ушли куда-то за угол и вернулись уже в состоянии ограниченной трезвости. В этот момент они немножко перестали быть похожими на художников. Когда дядя Коля приехал в Звизжи, чтобы с нами попрощаться, один художник уже валял другого в снегу. Дядя Коля не стал их разнимать. Он стоял рядом, курил и смотрел куда-то в себя. Наверное, туда, откуда грачи прилетели.

Почему чужие оказались ближе своих

Город Саратов, улица Вторая Садовая, август. На тротуаре в отблесках огня пульсирует разноцветная толпа. Африканцы, индийцы, вьетнамцы, латиноамериканцы. В их смуглых руках – белые дети, по одному, по два, совсем младенцы и не совсем. Как в фильме «Цирк» – только наоборот. Малыш по фамилии Новогодний с любопытством вцепился рукой в толстую нижнюю губу Насимы Гейлы из Кении. Насима, смеясь, аккуратно освобождает свое лицо, целует ребенка в белое запястье и кладет его руку себе на плечо. Только что этот человечек родился во второй раз. И вместе с ним еще сорок три младенца-отказника из городского дома ребенка. Их вынесли из огня Насима, Мангала, Раманамби, Мохаммед, Питта, Саид – всего тридцать учащихся Саратовского государственного медицинского университета, проживающих в расположенном через дорогу общежитии. Когда-нибудь эти дети узнают, как свои их бросили, а чужие спасли. Но познакомиться с этой историей не повредит гражданам России уже сейчас.

Однажды под Новый год в городе Саратове умер один хороший человек. Его родственники долго плакали, а потом начали готовиться к похоронам. Поставили в подъезде крышку гроба. Она там стояла три дня, а когда пришло время выносить тело и крышку подняли, под ней лежал живой младенец. Подкидыша отнесли в дом ребенка. Назвали так же, как покойника, а фамилию дали в честь праздника, на которые пришлись похороны. Так появился на белый свет Леша Новогодний.

Истории, от которых становится стыдно за своих соотечественников, здесь, в доме ребенка, могут рассказывать часами. Если ребенка направили сюда из роддома, значит, ему очень повезло. Многие попадают сюда из оставленных на улице коробок, из мусорных баков, из реанимаций, из пустых квартир – в синяках, царапинах, в состоянии истощения, с выплаканными глазами. Те, кто работает здесь более трех лет, уже научились рассказывать об этом без дрожи в голосе. Обыкновенный родительский фашизм. Рабочие моменты.

– Накануне я как раз последний день доработала и ушла в отпуск, – вспоминает ночь перед возгоранием директор Ольга Дьякова. – На душе было спокойно. В этом году нам выделили четыре миллиона рублей на ремонт, который уже много лет буксовал. Появилась возможность закончить его до конца лета. А получилось так, что именно из-за ремонта мы и погорели.