Не успел я толком рассмотреть свое новое пристанище, как со всех сторон начал раздаваться странный звук. Казалось, в один момент кто-то разбил сотни стеклянных чашек…

Звук все силился и совершенно не думал прекращаться! Триста сорок металлических штырей примерно с полуметровой высоты одновременно упали и вонзились в здоровенные запаянные стеклянные колбы с кислотой. Тут же более двух тонн едкой жидкости, наполняя воздух шипением и тяжелыми парами, водопадом обрушились на длинные тяжелые свинцово-никель-сурьма-кадмиевые болванки, запуская электролитические процессы.

Для запуска процесса телепортации СЭЭВКС нужен был первоначальный очень мощный электрический импульс, который и должны были обеспечить размещаемые вдоль стен гигантские сорокаметровые аккумуляторные батареи.

– Дерьмо! Б…ь! Дерьмо! – признаюсь, обоссался, даже во время первого прыжка с парашютом не было настолько дико страшно. – Б…ь!

Все вокруг меня стало наполняться электричеством. Сначала крошечные, а потом и здоровенные ярко-синие электрические разряды стали бить вдоль столбов. Небольшие молнии проскальзывали и по металлическим предметам моей одежды – пуговицам, браслетам, кольцу.

Потом воздух наполнило жуткое гудение. Это был гул от сотен, тысяч пчел и шмелей размером со свинью, не меньше! В какой-то момент гудение достигло своего пика, превратившись уже не просто в сильный звук, а в нечто материальное, осязаемое…

– А-а-а-а-а! – словно зубной бур безумного доктора сверлил что-то в моей голове. – А-а-а-а-а!

Кровь ударила в голову, взбунтовался желудок, пытавшийся вслед за мочевым пузырем избавиться от своего содержимого.

– Что же это такое… – хрипел я, отхаркивая кислую слюну изо рта.

В какой-то момент у меня начало все плыть перед глазами. Приборы, агрегаты вокруг меня стали то уменьшаться, то увеличиваться в размерах. Все словно резиновое, то надувалось, то сдувалось… Я опустил голову вниз, на свое тело, и обомлел. Точно такое же происходило и с моим туловищем! Цеплявшиеся в подлокотники стула руки казались нереальными. Их очертания размывались, становясь почти прозрачными.

– Глюки, б…ь, – я пытался поднять свои руки, но не смог их даже ощутить.

Ужас! Я не ощущал свои руки! Я не ощущал свои ноги! Б…ь! Что со мной происходит?!

Гул становился все сильнее, бегавшие по медным завиткам проводов молнии все ярче! Установка профессора Виноградова, опередившего своего время на десятки, если не сотни, лет, постепенно выходила на рабочую мощность, с каждой секундой добирая все новые и новые ваты энергии.

Восемьдесят три процента… Восемьдесят семь… Восемьдесят девять… Какофония звуков и цветов становилась уже физически нестерпимой! Девяносто один процент… Девяносто шесть… Гулявшие по агрегату электрические сполохи постепенно стали замыкаться в огромную ярко-синюю сферу. Девяносто семь процентов… Девяносто восемь… Сидевший внутри этого кокона человек уже потерял сознание и медленно сползал со стула. Из его носа текла кровь, а из уголка рта тянулась слюна. Девяносто девять процентов…

Однако за несколько секунд до выхода телепорта на рабочую мощность раздался сильный хлопок! Разбрасывая в разные стороны металлические осколки, взорвался один из запустившихся древних электромоторов, не выдержавших напряжения. Девяносто девять процентов…

Практически уже замкнувшаяся электромагнитная сфера вдруг надулась и тут же рванула не хуже авиационной бомбы! Даже четырех-пятикратный запас прочности, заложенный создателем телепорта в его основные агрегаты, оказался не способен противостоять времени…

И все же гениальное творение давно сгинувшего физика выполнило свое предназначение – спасение человеческой…