Для торгов по вторникам арендуют в Политехническом музее зал с большим столом, за которым все и собираются. Собираются брокеры предприятий-учредителей, кто-то объявляет предмет торгов – скажем, компьютеры… Можно купить всю партию целиком, можно разбить её на части и так продавать. В первый раз договориться не смогли – покупателям цена показалась слишком высокой. Тогда брокеры решили отложить торги и провести с продавцом переговоры о снижении первоначальной стоимости, которая на первых порах составляла 56 тысяч рублей за комплект. Но так как партия, по нашим понятиям, довольно солидная – двести компьютеров, брокеры сошлись на том, что оптовая цена всей партии должна быть ниже.

Участвовать в торгах могут брокерские конторы предприятий-учредителей или любые другие, но тогда они должны заплатить деньги за участие. Сумму пока не определили, так как сейчас участвуют только «свои». Пока на бирже работают семь брокерских контор.

Контора – это группа из нескольких человек. Бухгалтер, ревизор… Все договоры заключаются от имени брокерской конторы, а в пользу биржи платят от одного до трех процентов. Кстати, на фоне пустующих полок в наших магазинах выглядит особенно странным тот факт, что девяносто процентов всех обращений на биржу – из-за желания что-то продать. Так что предметов торговли хватает. Почему же они не доходят до потребителя? Где они застревают? Предлагают на продажу что угодно: шампиньоны, арбузы, стиральные машины «Малютка» (страшный дефицит!) … – оказывается за рыночную цену всё есть. И что самое интересное, стартовая цена на бирже всего процентов на пятнадцать-двадцать выше магазинной. Спекулянты же берут две цены.

Как считают брокеры, которые сейчас вполне могут выступать экспертами в области спроса и предложения, отпущенные на свободу цены повысятся совсем не так сильно, как это предусматривает правительственная программа. Даже на самые дефицитные вещи – максимум в полтора-два раза. Скажем, те же стиральные машины «Малютка». Смешно сказать, но завод имеет с каждой произведенной машины два рубля семьдесят копеек прибыли. Остальное выгребает государство – в пользу и распоряжение того самого правительства, которое планирует цены на будущем «свободном регулируемом рынке». И при этом оно не может обеспечить завод комплектующими деталями.

Теперь нашелся кооператив, который согласился изготавливать ту самую деталь, из-за отсутствия которой задерживалось производство. При этом цена возрастёт рублей на пять. Люди настолько привыкли, что у них забирают почти все, что добавка в пять рублей, которую завод может оставить себе, решает проблему.

Так что насытить рынок при наших возможностях вполне реально. В самых неожиданных местах обнаруживаются буквально залежи товаров, причем это относится как к сырью, так и к готовым изделиям. А вот заинтересованности ви х реализации предприятия пока не проявляют. Эту продукцию можно было бы реализовать тем же кооперативам, но – не выгодно. Все равно выгребут всю прибыль и ничего не оставят.

Предприятиям выгодно производить мало, но дорого. Хотя, надо бы наоборот. Да и вообще, зачем бояться роста цен, если они и так растут? Но сейчас они растут, так сказать, «планово», а при рыночных условиях будут расти на основании рыночных законов. Все наши новоявленные предприниматели сидят и ждут – куда ветер подует, придут раскулачивать или наоборот- похвалят. Они работают, по существу, на нелегальном положении. Как можно заниматься бизнесом, когда закона о собственности граждан нет, закона о предпринимательстве тоже нет? Три года назад многие поверили в необратимость перемен – стали открывать кафе, мастерские, налаживать какое-то производство. Потом их начали зажимать. И теперь мы все – стреляные воробьи, нас на голых обещаниях не проведешь. Кому же охота вкладывать деньги, что-то строить, чтобы завтра пришла «власть» и все поломала!