Харон разнообразными гримасами показал, что Ян обязан что-то старику дать. Ян какое-то время посопел, и достал из рюкзака сушек. Старика тут же словно подменили. Он повеселел, начал рассказывать всякие байки про зверей, про цветок папоротника, про поляны Жар-птиц и прочие небылицы. На подъезде к очередному постоялому двору он попросил Харона высадить его.

– Хороший ты дядька, Харон, – вздохнул старик, – я волкам запретил тебя и пассажиров твоих трогать!

– От всей души, дедуль! – Харон разве что в ноги не упал старику.

– Девка, молодая ты ещё, нестрелянная… Держи от меня, да добром деда сумасшедшего поминай! – он протянул Лене какую-то тряпочку. Та постаралась, по примеру Харона, как можно любезнее отблагодарить старика; Харон просто так лебезить не стал бы.

– А тебе, молодо-зелено, молоко на губах не обсохло, гостинец заморский!

– Шоколадные шарики! – воскликнул Ян, треклятые рисово-кукурузные шарики в шоколаде, которые всё нормальные дети ели на завтрак с молоком, а Ян всухомятку между всеми приемами пищи. Лене уже осточертело находить нечаянно вывалившиеся из кармана шарики на полу и под диванами, – Спасибо, старик!

– Не рассыпь, смотри! – проворчал старик, спрыгнул с кареты и шустро исчез в лесу. Карета тронулась.

– Вы поуважительнее в следующий раз! – вполголоса предупредил Харон, – Я же вам про леших рассказывал…

– Это был Леший? – в голос воскликнули Лена с Яном.

– Нет, Дед Мороз в летнем обмундировании! Конечно же Леший! Он в этом лесу царь и бог! А если его прогневать – никогда мы из этого леса не выберемся!

– Так, дорога же одна…

– Те учёные тоже так думали, и в болото забрели… Поуважительнее, короче. В Москве порядки ещё старые остались, в основном, но за городом каждый встречный может кем-то волшебным оказаться.

– А вы – тоже волшебный?

– На всю голову! – Харон посмотрел на разинувших рты детей и спохватился, – я – самый обычный, конечно, с чего вы взяли?

– У вас имя необычное!

– Это сокращённо. Я Харитон, на самом деле. Просто с учётом моей работы Харон как-то уместнее. Да и, иностранцам выговаривать проще.

В этот раз на постоялом дворе было много живности: курицы, козы, даже корова. Ян уже привычно взялся помогать Харону с лошадьми, предварительно ссыпав пригоршню шариков в карман шорт.

– Следи, главное, чтобы на пол твои шарики не высыпались. Как бы у курей несварения с них не было, – усмехнулся Харон. Ян важно кивнул.

– Долго ещё до Москвы? – спросила Лена.

– Завтра к вечеру будем!

Лена пошла платить за ночлег, потом осмотрела комнату. С балкона виднелась речка, которая, если верить Харону, прямо в Москву и текла. Леса чередовались полями, всё было насыщенно-красочным, сочным. Над гребнями деревьев пролетело что-то, напоминающее человека в бочке, но прежде чем Лена смогла присмотреться, оно нырнуло в гущу крон. На всякий случай, она решила спросить Харона. Тот ещё был во дворе – наблюдал, с каким благоговением Ян кормит коз, да посмеивался в кулак.

– Харон, я не уверена, что видела именно это, но, кажется, над деревьями пролетел человек в бочке…

На такое даже Ян оторвался от своего занятия, выпрямившись и удивлённо глядя на сестру.

– Я думал, в Аномалии ничего не летает… – он на автомате потянулся в карман за очередным шариком.

– Летает-летает… Только не совсем в бочке, – хмыкнул Харон, – а летело оно с метлой?

– Вроде бы… Что-то было в руках, но я не разглядела…

– Наверное, Баба Яга. Это такая ведьма, живёт в лесу в избушке на курьих ножках…

– А избушка ножки не раздавит? – засмеялся Ян, выронив пару шоколадных шариков на землю. Шепотом выругался, с опаской срельнул глазами на Харона – тот велел не рассыпать – поднял и поскорее сунул в рот. А потом пропал.