Новый Арбат впечатлял размерами и стоящими вдоль него "домами-книжками". В остальном всё как и на окраине: гордые мноэтажные дома, столбы с редкими проводами и средние века в плане дорог. Посреди проспекта в две полосы ездили кареты и коляски, по бокам – велосипеды и разного рода педальные повозки. Разношёрстная толпа пестрела одеяниями разных эпох и улыбками. Лена спросила у пары человек направление, и вскоре они с Яном стояли под вывеской "Нотариус". Они зашли в темный подъезд и молча поднялись на нужный этаж. Дверь с золочёной табличкой была открыта. Нотариус в строгом платье и узких очках сидела за длинным столом в форме буквы "Т".

– Здравствуйте, как я могу вам помочь? – спросила она, приветливо улыбаясь.

– Вы нам написали письмо… – Лена протянула ей бумажку. Нотариус пробежалась по ней глазами и улыбнулась.

– Я рада, что Вы так быстро добрались. Как вам у нас нравится?

– Вы знаете, у меня смешанные чувства… – призналась Лена, – воздух прекрасный, еда необычная, сказочные существа милые, но… Мне ещё надо найти способ вернуть брату человеческий вид…

– Представляю, как вам тяжело!!! Кто это его так? – Нотариус сочувственно посмотрела на Яна.

– Он сам. Ни в одном туристическом проспекте не пишут, что нельзя, чтобы в рот попадала вода из следов копыт.

– Неужели?! – ахнула нотариус, – бедненький ты мой!

– Да, между прочим! – согласился Ян.

– Ну, хоть говорить умеешь, и то слава Богу! Тяжело тебе козлёночком быть?

– Вы себе не представляете! Ни тебе по деревьям полазать, ни тебе в кресле развалиться, ни тебе на спине поспать… – заныл Ян. Нотариус сочувственно кивала. Когда они успокоились, она сходила в заднюю комнату и принесла оттуда красивый резной ларец в бархатном мешке.

– Елена Андреевна Шарф, – торжественно начала говорить нотариус.

Лена вздрогнула от непривычного обращения. То, что остальных принято называть по имени и отчеству она худо-бедно привыкла, но себя она с отчеством отождествить не могла,

– Ян Андреевич Шарф, в соответствии с посмертной волей и завещанием вашего деда, Владимира Семёновича Пострелова, в ваше совместное владение переходят трёхкомнатная квартира по адресу…

"Казённый" язык сложен у любой национальности. А уж когда язык не так часто и много используется, то, как бы ты хорошо его не знала, рано или поздно он смешается и превратится в совершенно невоспринимаемый однородный гул. Лена понимала только то, что ничего из сказанного не понимает, и надеялась, что чтение поскорее закончится. Нотариус была очень милой женщиной, и, наверное согласилась бы повторить все в переводе на человеческий язык. Так и произошло.

– …поэтому вот здесь распишитесь, что приняли у меня ключи на квартиру и на дачу, адреса я для вас скопировала. Регистрация займёт около шести месяцев, потому что надо ещё за пределами Аномалии департамент уведомить, но вы уже можете вселяться. Когда свидетельства будут готовы, я вам их в Вену перешлю.

– Спасибо!

– А здесь распишитесь за ларец. Его я не открывала. Честно говоря, ключа к нему ваш дедушка мне не передал, а как его открыть без ключа я не знаю. Но вы его хоть разбить можете, отныне это ваша собственность.

Лена взяла ларец в руки и не смогла сдержать улыбку. Они с дедушкой, когда он к ним приезжал, иногда ездили в Будапешт. Дедушка очень любил этот город с его сказочными бастионами и бурлящей жизнью. На горе Геллерт, откуда открывался головокружительный вид на Буду и Пешт, все мосты через Дунай и остров Маргит, перед входом в крепость был рынок. На нем торговали разного рода сувенирами: платками, скатертями, куклами в венгерских национальных костюмах, солонками и прочей подарочной мелочью. А кроме этого на паре развалов продавали шкатулки. Это были деревянные резные шкатулки с видами Будапешта на крышке и с секретом. Продавец их этим и "заловил": предложил попробовать шкатулку открыть. Крышка держалась, как приклеенная, при том, что на шкатулке не было ни одной кнопки и ни единой замочной скважины. Лена покрутила шкатулку в руках и сдалась. Дедушка же был человеком азартным: он минут десять крутил шкатулку в руках, пока не обнаружил, что некоторые деревянные части вполне подвижны. Хитрость была в том, что часть резных украшений мешала сдвинуть другие. Сдвигая же их в правильной последовательности, сначала можно было достать спрятанный под этими украшениями ключик, а потом и найти скважину. Дедушка был в восторге и купил сразу несколько штук. Самую большую он увёз с собой, одна из тех, что поменьше, по сей день пылилась в Лениной комнате. Она давно не открывала её, но, зная принцип, восстановить последовательность она могла.