Зачем?

Кажется, и самой захотелось. Попробовать, каково это.

Всё равно никто не узнает.

Останется здесь.

А моя подсознательная сущность насытится. Перестанет страдать нелепыми помыслами и меня ко всяким непотребствам склонять. Всё равно ведь нет больше никакого смысла в сохранности этого небольшого нюанса моей физиологии, о которой толком и не знает никто, если уж на то пошло, ввиду изменения моего истинно родного запаха из-за применённой когда-то сыворотки, дающей иммунитет к парному притяжению и прочей такой ерунде, которой любят пострадать барышни статусом попроще.

Да, пусть ещё прикоснётся.

Сам – тоже пусть возьмёт, что хочет.

Отстанет потом наверняка…

Вот так просто, почти невинно…

Или не совсем.

Едва осязаемо, вниз по шее, вдоль ключиц к груди, поочерёдно обводя соски, и до самого пупка… ещё ниже…

Новый шумный вдох, и – чистый голод во взоре морских волн.

– И правда везде… – произнёс негромко кровный враг моей семьи, прожигая меня своим ненасытным взглядом, пока пальцы ласково водили костяшками между моих ног.

Ничего больше. Почти неощутимо. Будто к чему-то хрупкому прикасался. А я и не думала его тормозить. Наоборот, слишком непреодолимо захотелось ещё больше этих ощущений. Потому и откликнулась, пусть и негласно, подалась бёдрами к нему плотнее, чуть прогнувшись в спине, откинувшись назад, пусть то и выглядело откровенным приглашением, плевать.

Мои действия сопроводило вибрирующее рычание. И да, я получила, что хотела. Совсем не пришлось просить вслух или ждать. Мужчина подался вперёд, прижимаясь теснее, а пальцы раскрыли, чуть надавили, даруя нужный контраст желанных ощущений.

Как же, мать его, невообразимо правильно всё это ощущалось…

Когда захлёстывает с головой в один миг, безвозвратно и так умопомрачительно сладко, словно паришь в небесах.

Нисколько не испортило даже последующее:

– Для Ньето ты также текла? – поинтересовался Николас шёпотом на ухо, пока его пальцы мучительно медленно погружались в моё тело. – Ему ты также отдавалась?

И снова плевать…

Лишь бы…

Ещё чуточку глубже. Чуть резче. Возможно, грубее.

– О, да…

И всё.

Прекратилось.

Оливейра вовсе отступил.

И смотрел на меня теперь с такой ненавистью…

С хрустом сжимая и разжимая то и дело кулаки.

А до меня только сейчас дошло, что именно я ляпнула. Вернее, каким именно образом это прозвучало и воспринялось для него.

Сознаться?

Покаяться.

Разубедить?

Оправдаться.

С чего бы…

Сам знал, что брал!

А если не нравится, пусть на место вернёт!

– Я же предупреждала, Оливейра, если тебе скучно, стоило бы лучше заказать себе шлюху, – усмехнулась скорее собственным мыслям, нежели своим же словам.

Стоять перед ним вот так, всё ещё обнажённой вновь ощущалось не настолько комфортно, как прежде, когда в голове плыл сладкий туман, но желание прикрыться я подавила.

– Зачем, если у меня теперь есть ты? – съязвил Ник, возвращая на лицо прежнюю маску надменного нахала. – Вроде даже неплохо сошлись, – показательно опустил взгляд на мои бёдра.

Стремление одеться только усилилось. Но я бы не была собой, если б упустила возможность ещё одной маленькой провокации. Совсем не спешила, пока демонстративно лениво разбирала пальцами собственные непослушно вьющиеся локоны, расправила и перекинула себе за спину. Ещё пять минут позора и буду свободна.

Надеюсь.

– Утешай себя этой мыслью, – фыркнула.

Прожигающий мою кожу взор поднялся обратно к лицу. Полный тяжести и мрака. Мгновение и я вновь прижата к столешнице.

– Мы оба знаем, не остановись я, и ты бы мне дала прямо здесь и сейчас, и в той позе, в которую бы я тебя поставил, – скатился на знакомый шёпот. – Как та же шлюха. Только за бесплатно. Уверен, ты бы и на коленочки встать передо мной не отказалась.