За всеми заботами о государстве и детях друга Георгу некогда было даже думать про женщин, несмотря на нескончаемые попытки друзей просватать за него хорошеньких леди из числа своих родственниц.

Сами юные леди все поголовно его боялись из-за репутации опаснейшего тёмного мага Империи и не смели докучать, но герцогиня Вестор имела наглость вот уже два года ему писать. Они встретились мимолётно при дворе, и она стала написывать Георгу через тысячи вёрст в северный гарнизон о погоде в южном краю, о праздниках в столице, о новых мраморных бордюрах, которые решили заменить в императорском саду. Графиня Вестор была фрейлиной леди Алексии, и Георга это во многом останавливало. Однако письма леди Вестор он время от времени почитывал и очень-очень редко даже отвечал. Если девушка писала, что больна – он всегда интересовался её здоровьем и спрашивал, не нужна ли помощь его столичных лекарей. Скоро Георг стал ловить себя на мысли, что ждёт её писем с нетерпением.

И вот то роковое письмо со словами, разбудившими в нём трепетное чувство – и Георг стоит в парадной форме перед священником и целует женщину, чьего лица прежде даже не видел. В Империи драконов незамужним леди положено носить шанзу с плотной вуалью и только на свадьбе муж открывал свою невесту миру.

Герцогиня Вестор, а теперь уже Скарсгард, была хорошенькой, миловидной, словно фарфоровая кукла, с большими светло-голубыми глазами, в которых не было… ничего, кроме мечущегося страха – и это нормально для молоденькой девушки, стоящей перед суровым генералом. Георг подумал, что, в принципе, ему повезло. Она будет покорной, будет ждать его дома и нянчить детей. А он будет хорошим мужем, таким, как положено.

Он поцеловал её осторожно, стараясь быть нежным.

Но вдруг перед глазами полыхнула яркая вспышка, и женщина, которую он едва касался, вдруг ожила, зашевелилась, доверительно прижалась к его груди. Вздохнула нежно и сладко, и положила ладони ему на плечи.

Георга повело. В одно мгновение проснулись все чувства, пронзили остро грудь, накрывая радостным предвкушением близости – и он страстно захотел эту женщину.

Ласковая. Больше не ледяная статуя. На поцелуй отвечала робко, но чувственно, и он уже во всех красках представлял, как они будут извиваться в постели, охваченные любовной лихорадкой. Вместе. Уже скоро.

Родовая сила перетекла в супругу, и Георг ощутил огромное покровительство над ней. Теперь они связаны, словно единое целое. Она носит силу его рода, только она может родить ему, дракону, детей, и если она погибнет, то он погибнет тоже. Такова природа драконов.

Но было что-то ещё в этой женщине, манящее и необычное… Загадку вызвали её переменившиеся в один миг глаза. Из светло-голубых, пустых, они стали глубоко-синими, знающими, мудрыми. Она больше не была глупой девочкой – перед ним стояла взрослая, наученная жизнью женщина, нуждающаяся в заботе.

Откуда столько печали в двадцатилетней аристократке?

Не важно…

Он любовался ею, ощущал, как страсть прокатывается огнём по венам. Он хотел подарить ей все сокровища мир, привести её в свой дом, целовать руки. Он хотел её любить и радовался, что это взаимно.

– Как вы прекрасны, – прошептал генерал.

– Отпустите меня! – вдруг выдала нежнейшая супруга, поглядев на него, как на врага, и отчаянно стала вырываться.

Георг озадачился. Неужели любовное письмо, которое он хранил в кармане у самого сердца, было ложью? А что если Алексия всё подстроила, решив так жестоко подшутить над ним?

Пару минут спустя адъютант доложил о магических ловушках, которые сигнализировали о применении мощных заклинаний, тут генерала накрыло осознание, приложило, словно каменной плитой: