Захлопнувшаяся дверь со стороны дома Дарви вернула меня в реальность. Он все же нашел свое временное пристанище и не заплутал. Как жаль.

Спустя несколько часов, когда я готовилась в вылазке, в мою дверь постучали. Застегивая ремень на джинсах, я отворила ее. Лицо Дэйсона Дарви было последним, что я хотела видеть в этой жизни. Виновато улыбаясь, он стоял на крыльце моего дома и протягивал шоколадную конфету в форме сердечка.

– Что это? – спросила я, безразлично указав на подношение.

Дарви по-идиотски улыбался. Похоже, его забавило мое серьезное лицо. Какой же кретин.

– Жест примирения. – Дэйсон поднял на меня взгляд и улыбнулся – на этот раз добродушно. – Руби, прости меня. Я не хотел задеть твои чувства.

Мои глаза прожигали его напыщенную фигуру. Я не верила в искренность Дэйсона, ведь нам предстояло совместное задание, на котором мы обязывались действовать сплоченно. Скорее всего, он понял, что не сможет сработаться со мной, если я буду злиться.

Я протяжно вздохнула, уставившись на розовый фольгированный фантик.

– С чем она?

Дэйсон озадачился.

– Эм… по-моему, это темный шоколад.

– Отвратительно. – Я ударила по руке Дарви: конфета улетела в кусты и навсегда пропала. – Ненавижу темный шоколад.

Он моргнул. Несколько раз. Затем сложил руки на груди так, словно ничего не произошло, и продолжил ухмыляться.

– Значит, мне не стоит считать, что ты простила меня?

– Нет.

– Руби, ты такая жестокая! Но я добьюсь твоего прощения.

– Что, принесешь другую конфетку?

Дэйсон повел густыми бровями.

– Может быть. Но… не могли бы мы немного отсрочить твое «непрощение ублюдка Дэйсона» на время вылазки? Я бы не хотел, чтобы в порыве гнева ты запустила в меня клинком или вырвала глаз.

– «Вырвала глаз»?

Охотник оценивающе осмотрел меня.

– Ты выглядишь так, словно способна на самые страшные вещи.

– Звучит как комплимент.

– Мне продолжать?

– Позже. – Я снисходительно улыбнулась и оглянулась на часы, висевшие над камином. – После того, как мы вернемся с работы.

***

Когда часы пробили наш выход, мы с Дэйсоном решили ехать в одной машине, чтобы не привлекать внимания. Естественно, выбранным транспортом оказался его ненаглядный Форд. Рассекая улицы Нового Орлеана, Охотник посматривал на меня через зеркало заднего вида все потому, что я не захотела сидеть рядом с ним. Мое поведение забавляло Дэйсона, и всю дорогу уголки его губ стремились к небу. Пока он веселился и ехал на точку, я подсчитывала клинки и наручники. Я всегда снаряжалась с запасом. Минимум, с собой у меня было три клинка и две пары наручников, взятых под запись с оружейной общины.

Когда Дэйсон остановил машину на Французском квартале, я замерла, ведь его руки потянулись под мое сидение. С непониманием я закинула ноги на кресло, и Охотник благодарно кивнул, беспрепятственно вынимая саблю. Оружие, сделанное из обсидиана, переливалась от вечерних огней на Бурбон Стрит. Я надломила бровь, оценивающе осматривая его инвентарь.

– А теперь скажи, как ты это спрячешь?

– Ножны, – произнес Дэйсон, вынимая из того же места деревянные ножны, оклеенные кожей. От устья до наконечника тянулся резной рисунок разъяренного дракона, покрытый шафрановым напылением. В глазах чудовища горели янтари, а обоймица^>7 и башмак отливали настоящим золотом.

Я медленно моргнула.

– Их будет видно. Так нельзя! Или в вашей общине всем плевать на маскировку?

– Здесь много фриков, Руби. – Новенький указал на одну из шныряющих по улице компаний. Несколько парней прогуливались в костюмах демонов, а девушки рядом с ними примерили образы из аниме. На Бурбон стрит часто заглядывали костюмированные чудаки, поскольку здесь располагалось множество тематических клубов и кафетериев. – Никто и не поймет, что я ношу с собой настоящее оружие.