Матвей раздражённо зачесал чёлку набок.

– Я не просил тебя вмешиваться, а теперь Сергей запомнил тебя, вовремя останавливаться не умеешь? Чувство самосохранения напрочь отсутствует?

– Ясно, – широко улыбнулась и стала собираться. – Отвечать не желаешь, значит, разговор закончен. Сам разбирайся со своими выборами.

– Подожди… – староста тяжело вздохнул. – Сядь, – попросил глухо. – Отец всегда ставил Сергея мне в пример, даже не догадываясь, что братец вечно подставлял меня. Не пытался понять, не верил ни единому моему слову, а ведь Сергей ему вообще не родной. И как бы я не старался, всегда был лузером в глазах отца, ни на что неспособным неудачником… – судя по лицу, откровение далось Матвею с трудом. Он не из тех, кто привык жаловаться и проигрывать.

– Думаешь, если займёшь пост председателя, что-то изменится? – поинтересовалась, подпирая щёку кулаком.

– Изменится для меня, – ровно отозвался Матвей. – Докажу самому себе, что я не хуже брата. А потом… я всё равно не претендую ни на что, что может предложить нам отец. Он платит за учёбу, я уже за это благодарен, а дальше… дальше хочу всего добиться самостоятельно. Стану председателем – смогу претендовать на грант.

– Ого, как замахнулся! – воскликнула и одобрительно улыбнулась. – На твоём месте, я бы тоже хотела получить финансовую независимость. Грант на обучение – выход в твоём положении, – я собиралась вляпаться в неприятности и не чувствовала по этому поводу никаких угрызений совести. Ещё свежи в памяти воспоминания о том, как Коршунов подрезал брата на гонках. Андрей потом три месяца в гипсе хромал. Сволочь. Честным путём никогда бы не стал «звездой» мотогонок. – Давай сделаем это, – решительно хлопнула в ладони и достала распечатки с предвыборной кампанией Матвея…

Мы просидели в библиотеке часа полтора, бурно обсуждая, что должны сделать для победы, разработали целый план, главным пунктом в котором был грядущий конкурс за звание «Мисс Универ».

Казалось, глупая забава и развлечение для студентов, но победа на конкурсе напрямую зависит от активности и работы старосты. Если победит претендентка из нашей группы, то Матвей автоматом станет на ступень выше других кандидатов в борьбе за звание председателя студенческого совета.

– Фух… как я устала… – протянула, потирая слипающиеся глаза. Размяла пальцы и стала собираться. – Устроим небольшой кастинг, среди желающих защищать честь нашей группы. Постараюсь за выходные сделать листовки. Нужно придумать какую-то акцию с твоим участием.

– Спасибо, – Матвей улыбнулся, а я так и зависла с приоткрытым ртом.

– Ты чего это? Искренне благодарить умеешь?

– Нахалка, – парень шутя пихнул меня в бок.

– Кто бы говорил, – покачала головой, взяла свои вещи и… меня грубо ухватили за шкирку, словно нашкодившего котёнка и потащили, так что я едва успевала переставлять ноги.

Резко вывернулась и пнула наглеца в голень.

– Ты чего?! – Громов изумлённо распахнул глаза.

– А ты чего?! – взвилась в ответ. – Хватаешь посреди белого дня ни в чём неповинных людей…

Парень выпрямился и, склонив голову набок, хмыкнул:

– Так уж и «неповинных»?

Показала язык, собираясь улизнуть, но меня поймали снова.

– Пойдём. С парнем твоим перетереть нужно, – Громов встряхнул меня за шкирку, явно получая от этого удовольствие, и потащил на выход. – Ну и проблемная же ты, – усмехнулся гад.

– Сама пойду, – рыкнула, дернувшись, а когда парень выпустил, едва не упала.

Матвей хмуро смотрел мне вслед. Показала пальцами, что всё окей и попыталась подстроиться под широкий шаг Громова…

Громов полностью оправдывал свою фамилию. Сейчас я убедилась в этом окончательно. Он как гром среди ясного неба – появляется внезапно и шума от него много. Страху нагонит и исчезнет.