– Алло. Привет, ты что, спишь? – спросил Иван.

– Ага.

– Ну ладно, спи, потом, как проснешься, перезвонишь.

– Хорошо, – на другом конце провода отключились. В автобус ввалился Андрей, стряхивая с воротника мокрый снег, сказал, – там бачки привезли с горячим, кто хочет, идите есть.

– А ты уже ел? – спросил Иван у друга.

– Нет. На второе котлеты, хочу горчицы взять в сумке.

– Так пошли все возьмем и тут сядем, поедим. У меня чай горячий в термосе есть, – предложил товарищу Иван.

– Нет, Бодренко Семен уже все взял. Мы в его автобусе в нарды играем на вылет, договорились там и поесть, – ответил Кольницкий, с горчицей в руке выходя из автобуса. Иван пошел, взял гречневый суп в одноразовой тарелке и быстро съев его в автобусе, вернулся за вторым. На второе давали ячневую кашу и котлету.

– Мне только котлету положи, каши не хочется, – попросил он Саркиса, который из бачка насыпал еду. Идя к автобусу, Иван подумал, может пойти к Кольницкому в нардишки сыграть? Но тут же передумал. Да нет, настроения что-то нет. Поев, Иван налил из термоса горячего чая, который пах липой и чабрецом. Сразу вспомнилось, как этой весной с женой ездили в Евпаторию. В поликлинике МВД после нескольких лет настойчивых просьб дали путевку в санаторий. Хотели летом, но сказали, не по чину, летом руководство ездит. Поехали весной и не пожалели. В море не покупаешься, холодно. Но зато какой запах стоял. Крым цвел: благоухала акация, растущая прямо возле окон номера, вдоль дорожек пахли цветы, а за воротами санатория цвели вишни. По вечерам они ходили к морю дышать свежим воздухом. С моря дул холодный ветер, приходилось надевать спортивные куртки, но Иван, несмотря на холод, разувался и ходил по воде.

В автобус стали заходить беркута.

– Командир сказал срочно одеваться. На майдане какая-то заварушка, – сказал вошедший Леха Рыжий. Через задние двери вошел Миша Лапатый.

– Мишань, ты из Кинопалаца пришел? – спросил Иван.

– Да, – ответил боец.

– Там еще из нашего автобуса много людей?

– Нет, немного, но все уже знают, что одеваться надо, спешат в автобусы, – успокоил Ивана Миша. Через несколько минут уже все надели спецсредства и, рассевшись по местам, переговаривались, ожидая дальнейших команд.

– А где Саркис? – поинтересовался Гена.

– Они на командира машине повезли бачки и посуду, что в столовой брали, – успокоил друга Кольницкий.

– Вань, есть еще чай? Налей, пожалуйста, – попросил Лапатый.

– И мне, – влез Гена. По радиостанции прозвучала команда:

– Выходим строиться!

Из автобусов выскакивали спецназовцы.

– Становимся в колонну по три, – командовали офицеры. Иван увидел, как за ворота стройки выбегали беркута из других областей.

В три колонны «Беркут» бежал вниз по Институтской в сторону Крещатика, сзади и впереди бежали беркута из других областей. Не добегая до Крещатика, подразделение остановилось, и шеренги развернулись лицом к протестующим, которые стояли через дорогу.

– Опустить забрало! Сомкнуться! – последовала команда. Стоящие напротив майдановцы с любопытством рассматривали бойцов, многие фотографировали и снимали на видео. Для них это было очередное веселое развлечение, для «Беркута» рутинная работа. «Мальчики, идите к нам», – кричали девчонки прямо напротив Ивана. У них была фотосессия на фоне спецназовцев. «Міліція з народом!» было слышно слева. «Зека геть!» разрывались справа несколько человек с флагами «Свободы».

Сверху бежали все новые и новые колонны «Беркутов», выстраиваясь в ряды, и вот уже слева и справа от Ивана колышется камуфлированная река. Народ напротив насторожился, уже с опаской поглядывая на шеренги силовиков, наиболее активные растворялись в толпе. С противоположной стороны появились лазерные указки и их красные и зеленые лучи прыгали по каскам бойцов, пытаясь попасть в глаза. Как всегда не вовремя зазвонил под бронежилетом мобильный. Звук был выключен, но виброзвонок настойчиво привлекал к себе внимание. Иван достал телефон, звонила жена. Не вовремя. Он повернулся к стоящему сзади него Саркису и, показывая пальцем на вибрирующий в руках мобильный, попросил: