Личность его уже установлена. Несмеянов Виктор Петрович, семидесятого года рождения. Лицо простое, открытое, не обезображенное интеллектом. Рыжие волосы, конопатое лицо. И наглая ухмылка от подбородка до правого уха. Ноги вытянуты, руки за спиной. В таком положении он просидел не меньше двадцати минут, но вот ему надоела такая поза, он сменил ее на одну, затем на другую. Табуретка жесткая, неудобная, и камера сама по себе создает нервозную обстановку. Потому и закололо Несмеянова изнутри, потому и заелозил он, как вошь на гребешке. Нервы у парня зачесались, а это как минимум неприятно. Если такую чесотку не унять, то можно и умом тронуться.

– Слышь, начальник, ты чего там пишешь?

– Почему начальник, а не товарищ лейтенант? – не отрывая глаз от бумаги, спокойно спросил Богдан.

– Какой ты мне товарищ? Ты гражданин, – презрительно скривился Несмеянов.

– И все-таки почему начальник?.. Приводы в милицию были?

– Нет.

– Криминальная среда обитания?

– Чего?

– Среда, говорю, криминальная. Ты в ней как в том болоте. Потому я для тебя начальник, а не товарищ… А гражданином я стану, когда тебя осудят. Ты уже к этому готов?

– Слышь, лейтенант, а за что меня осуждать? Что я такого сделал?

– Ну вот, уже лейтенант… Исправляться начинаешь, Несмеянов.

– Чего исправляться? Я с детства правильный.

– Потому и человека избил?

– Кого я избил? О чем ты, лейтенант?.. Не бил я никого. Кто видел, а? Кто показания даст?

– Потерпевший показания даст.

– Ты что, не слышал, он же ясно сказал, что упал. Асфальтная болезнь у него. Знаешь, что это такое?

– Не надо ля-ля, Несмеянов. Мы точно знаем, что вы избили гражданина Багрянюка. И знаем, чем он занимался. И что ему за это срок светит, тоже знаешь. Изготовление и сбыт наркотических веществ – статья очень серьезная…

И ответственность по этой статье невероятно страшная – аж целый год лишения свободы. За систематический сбыт – пять лет, но как доказать, что Багрянюк занимался этим регулярно? Данных по нему нет, значит, в поле зрения органов он попал впервые. Можно привлечь его за посев конопли без разрешения, это уже два года лишения свободы, но он скажет, что не выращивал травку, а случайно нашел ее на улице.

Но мы с ним договоримся. Он дает показания против тебя и твоего друга, а мы закрываем дело. Такая вот арифметика…

– Ну и что, дал он показания? – настороженно спросил Несмеянов.

– Нет.

– О чем тогда разговор?

– Увы, гражданин Багрянюк пока не может дать показаний. Судмедэксперт обследовал его на предмет телесных повреждений и обнаружил у него разрыв селезенки, – слукавил Богдан. – А ты знаешь, что это такое?

На самом деле с Багрянюком ничего страшного не случилось. Под нажимом Ревякина он с ходу дал показания против своих обидчиков. Деньги у него Журавлев с Несмеяновым вымогали…

– Да мне по барабану, что там. Я его пальцем не тронул…

– Разрыв селезенки – это умышленное телесное повреждение, повлекшее за собой потерю органа. Это тяжкое телесное повреждение. И срок за него – восемь лет лишения свободы. А если мы докажем, что эти действия носили характер истязания, то сядешь на все двенадцать лет. Тебе это надо?

– Э-э, какие двенадцать лет, начальник? – разволновался Несмеянов.

– Багрянюка увезли в больницу, Ревякин поехал вместе с ним. Он допросит его, а потом займется твоим другом. У него к Журавлеву большие претензии. Сам знаешь, за что…

– Так кто ж знал, что вы из ментовки! Налетели, как петухи…

– Ты это прекращай, – покачал головой Богдан. – Учись подбирать слова. А то скажешь такое в камере при честном народе, сам петухом на парашу налетать будешь… А насчет «знали не знали» Ревякин крикнул вам, что мы из милиции.