– Все нормально, я просто промокла насквозь, и Костя дал мне свою рубашку, чтобы переодеться на время.

Они стоят друг напротив друга, боком ко мне. Илья, усмехнувшись, спрашивает Костю:

– А ты, значит, решил пожертвовать рубашкой? А сам бы пошел полуголый покорять всех женщин вокруг?

– Вообще-то я рассчитывал, что ты поможешь ей, у тебя же наверняка есть шмотки для персонала. Или надо было оставить ее так?

Костя переводит на меня насмешливый взгляд, следом за ним поворачивается Илья, осматривает меня, и я, наконец, спохватившись, прикрываю грудь Костиной рубашкой. Тут же чувствую запах туалетной воды, перемешанный с запахом мужского тела. Зачем-то сильнее тяну носом, а Илья в этот момент направляется в мою сторону. Прижимаю к себе рубашку, словно пытаюсь спрятаться за ней.

– В ящике стола есть несколько новых футболок, – говорит Илья мне, – можешь надеть. А рубашку давай вернем этому герою.

Я киваю, протягиваю рубашку и ловлю еще один быстрый взгляд, направленный на мою грудь. Больше никогда не надену белую майку, вот вообще никогда!

Илья прикрывает дверь, а я достаю из ящика темно-серую мужскую футболку, стянув мокрую майку, надеваю. Она пахнет кондиционером для белья, но дразнящий аромат туалетной воды мне нравился больше.

– Почему они не подписывают, Кость? – слышу вопрос Ильи.

– Меня спрашиваешь? Спроси Ольховского.

– Эта отцовская идея вести с ним дела…

– Он тебе не нравится?

– Не знаю, – Илья отвечает, помедлив. – Приедет сюда, пообщаемся, там видно будет.

Я топчусь у двери и слушаю. Хотя, конечно, ничего толком не понимаю, да и не касаются меня дела их фирмы. Невольно вспоминаю эпизод в лесу. И становится немного тревожно: не мог же Костя что-то задумать за спиной у Ильи? Они ведь друзья…

– Не переживай, Илюх, он все подпишет. Просто набивает себе цену, – слышу Костин ответ. – Он же у нас москвич, весь из себя крутой бизнесмен, не то что мы тут, ребята на периферии. Но сколько бы не кидал понты, ему сотрудничество с нами так же выгодно, как и нам с ним.

– Ладно, не будем загадывать.

Так, кажется, я неприлично долго торчу в кладовке. Аккуратно выхожу, ловлю на себе взгляд двух пар глаз. Костя встает.

– Я поехал.

– Давай. Подкинешь Нату домой?

Вопрос вызывает у меня изумление. Я расширяю глаза, снова ловлю на себе взгляд.

– Твоя Ната, как мышонок, всех боится, – усмехается Костя, за что ловит укоризненный взгляд друга.

– Дождь уже кончился, – замечаю быстро, – я сама доеду, не переживай, Илья.

– Глупости, Костя тебя подвезет, мне будет спокойней. Хорошо?

Выдыхаю. Хорошо? Ну, как сказать. Ничего не отвечаю, но когда Костя идет мимо, обреченно следую за ним. Мы молча выходим из ресторана и идем к крытому участку парковки. Я не сразу соображаю, почему. И только когда вижу здоровенный блестящий мотоцикл, останавливаюсь, как вкопанная.

– Забыл сказать Илюхе, что я не на машине, – Костя так похабно улыбается, что я сразу понимаю: специально он это сделал, чтобы подразнить меня. Я ему не нравлюсь, это понятно без слов, и он пытается меня задеть при каждом удобном случае. Странно, что Илья этого не замечает.

– Я на этом не поеду, – качаю головой.

– Что же я скажу другу? Вдруг тебя по дороге украдет кто-нибудь? Извращенцев нынче море, и клюют они не только на красавиц.

Так, еще один камешек в мой огород. Ладно, издевается, думает, я струшу? Нет уж.

– Шлем давай, – протягиваю руку, Костя вздергивает бровь, достает из багажника второй шлем. Натягиваю его на еще невысохшие волосы, представляя, какая славная у меня будет прическа после. Застегиваю шлем и упираю руки в бока.